. Эту же мысль он повторит не однажды. В 1930 году на конференции ЛАПП она получит следующее оформление: «Вредно думать, что литературу рабочего класса создадут интеллигенты… Гегемонию пролетарской литературы можно достичь и ее можно завоевать только тогда, когда в пролетарскую литературу вольются значительные кадры индустриального пролетариата»
[361]. Как рапповцы пытались реализовать эти свои убеждения, видно из лозунга «Ударник производства – центральная фигура в литературе» и из «Призыва ударников в литературу».
Фраза Фадеева: «Вредно думать, что литературу рабочего класса создадут интеллигенты» – не являлась случайно брошенной фразой, а означала действительное и опасное убеждение рапповцев. Вся передовая советская литература была литературой рабочего класса, и ее могли создать и создавали только советские интеллигенты, откуда бы они ни происходили. Рапповцы эту реальную истину опровергали. Они фантазировали о перевороте, о революции в литературе путем массового прихода в нее рабочих от станка. И эту неосуществимую фантазию они пытались претворить в жизнь. Интересно отметить, что, когда данное заблуждение кем-нибудь доводилось до абсурда, до абсолютного, предельного примитивизма, это вызывало у Фадеева злую иронию. Яркой фигурой, возводившей идеи руководителей РАПП в абсолютную степень вульгаризаторства и примитивизма, являлась Лидия Тоом, критик и бойкий полемист тех лет. Так вот, на 2-м пленуме РАПП, объединившись с Александром Беком, Лидия Тоом категорически утверждала, что пролетарская идеология и пролетарская психология могут быть только у человека пролетарского происхождения. Фадеев резко отверг это абсурдное утверждение: «…вовсе не означает, что если человек по происхождению пролетарий, то он обязательно обладает пролетарской психологией. И это не означает, что для отдельных представителей других социальных слоев невозможен переход на пролетарские позиции. У тт. Бека и Тоом есть по линии этих вопросов какая-то болезненность. У них имеются моменты противопоставления рабочих и интеллигентов в сплошной форме»[362]. Удивительно, что Фадеев ту же самую болезненность по линии тех же самых вопросов не мог обнаружить ни у себя, ни у своих товарищей по руководству РАПП. А обнаружить необходимо было во что бы то ни стало. Если с Лидией Тоом мало кто считался, то с рапповцами приходилось считаться многим.
Линия недоверия к художественной интеллигенции прошла через всю историю РАПП. Она серьезно коснулась М. Горького, В. Маяковского, С. Есенина, М. Шолохова, А. Толстого, М. Пришвина, С. Сергеева-Ценского и многих других художников нашей страны, уже тогда прославивших советскую литературу на весь мир. На истории отношения рапповцев к некоторым из крупнейших наших писателей и следует теперь остановиться.