.
На первый пленум оргкомитета был приглашен также Авербах. Много резких и справедливых слов выслушал он по своему адресу и по адресу той организации, во главе которой стоял с 1926 года. Однако Авербах по-прежнему упорствовал в своих заблуждениях. Его выступление на пленуме носило демагогический характер, изобиловало противоречиями. Он и сейчас продолжал лавировать. С одной стороны, он утверждал: «Это первое в истории советской литературы собрание, где с одной трибуны говорит и Андрей Белый и Пришвин, и Чумандрин и Матэ Залка… где писатели в очень дружественном тоне разговаривают по общим вопросам советской литературы – общим для нас, для нашего общего дела. Мне хочется подчеркнуть величайшее политическое значение этого факта… Понимания того, что и Пришвин, и Андрей Белый сейчас – не только здесь, но и раньше, – выступают за Советскую власть, – этого понимания нам изрядно не хватало в РАПП»[617]. А с другой стороны, он все так же отстаивает свою идею о революции в литературе на основе классовой борьбы. «Революционная литература, – говорит он, – это революция в литературе, реализуемая в процессе классовой борьбы». Потом он вдруг заявляет: «Если вдуматься, то будет ясно, что жалко, что раньше не ликвидировали РАПП, надо было еще раньше ликвидировать – это было бы полезно для всей советской литературы». Но уже через абзац мы читаем в стенограмме его речи: «РАПП была организацией, которая не ставила себе в литературе никаких других целей, кроме тех, которые диктовались интересами партии. Это была славная организация, которая воспитала не одну сотню молодых пролетарских писателей, я горжусь тем, что был членом РАПП в свое время».
Вся вторая половина его речи посвящена защите РАПП. Сообщив из рассказа библиотекаря тот факт, что «ряд книг писателей Леонова, Лидина продолжают выбрасывать из библиотек», возмущаясь, он несправедливо утверждает: «Мы выступали против такого левацкого вульгаризаторства». Но всем было известно, что именно рапповцы требовали выбрасывать из библиотек книги попутчиков и «классовых врагов». О влиянии теории Воронского на художественную платформу РАПП Авербах заявил: «Смешно, когда пытаются пришить РАПП «воронщину» на основании той или иной выхваченной цитаты у того или иного товарища. Это неверно. Линия РАПП была линией борьбы с «воронщиной». Споры, которые вели рапповцы, Авербах характеризует таким образом: «Носили ли наши литературные дискуссии только тот характер, что мы кого-то громим? Это, конечно, обывательская точка зрения. Когда мы дрались с Воронским, с Сакулиным, с формалистами, Троцким и рядом других, мы при этом двигались вперед»