Вот че-е-е-рт…
* * *
Ракитянский хохотал долго, с чувством, до слез, почти до икоты. Все это время Поля пыталась отобрать у него паспорт. Безрезультатно. Он просто поднял руку вверх. Она барабанила по его груди – но он лишь хохотал громче, почти подвывая нечленораздельными слогами. Она даже вскочила на скамейку, чтобы дотянуться до паспорта, но и эта попытка не увенчалась успехом. Зато она увидела пару проходивших мимо женщин, которые во все глаза смотрели на них. А может, это мамины знакомые?! Полина вдруг как будто со стороны увидела себя – жалкую, растрепанную, со скамейки пытающуюся добраться до рук великолепного в своем небрежном столичном глянце господина Ракитянского, давящегося от смеха.
Что она там просила? Чтобы до унижения дело не дошло? Чтобы не заплакать? Надо было просить о том, чтобы на ее признание в любви не ответили приступом хохота. Поля сползла вниз и села на скамейку. Ссутулилась. Все, приплыли окончательно.
Потонули.
Где-то сбоку шумно дышал носом Ракитянский. Потом выдохнул – тоже шумно. И произнес нараспев, смакуя:
- Капитоли-и-и-и-на…. Ой, я не могу-у-у…
Поле захотелось заткнуть уши, закрыть глазами и спрятаться под отсутствующее - увы – одеяло.
Капитолина. Да, именно это имя значилось в паспорте. Именно так ее назвали – в честь бабушки. Имя это Поля ненавидела с того возраста, когда себя помнила. Ненавидела всего его формы – Капитолина, Капа, Капуля, Капуша, Кана, Толя, Тоня. Признавала только Лину. И в возрасте четырнадцати объявила себя Полиной и на иные имена не откликалась. Потом, уже в двадцать, она даже хотела вписать именно это имя в паспорт. Но незадолго до этого ушла из жизни бабушка, мама со слезами просила Полю оставить в паспорте именно это имя, и… И она сдалась. В паспорте значилась Капитолина, но всем и всегда она представлялась Полиной. Это имя она считала своим. И вот теперь…
- О-о-ой… - выдохнул рядом Ракитянский. – Ну ты девушка с сюрпризами, факт.
Поля на это ничего не стала отвечать. Да и вообще возможность дальнейшего диалога ей казалось невозможной. О чем им теперь говорить?
Полину слегка толкнули в плечо.
- Держи.
Она забрала паспорт, машинально открыла его и замерла. Поперек ее фамилии красовалась перечеркивающая линия, а сверху…
… сверху небрежно, но разборчиво значилось…
РАКИТЯНСКАЯ
- Ты что натворил?.. – свистящим шепотом выговорила Полина. Когда-то она уже говорила таким голосом с ним. Кажется.
Ответить Ростислав Игоревич не успел. Потому что его начали бить. Руками, паспортом, сумочкой и снова руками. Значительного урона это господину Ракитянскому не наносило, поэтому он стоически терпел. А спустя пять минут перехватил тонкие женские запястья и сказал: