— Пса в дом не тащи, он всюду писает! — надрывается Ма. — И проверь, что калитка закрыта!
Конечно, закрыта. Она это то и дело повторяет. Ма сидит в Папанином кресле, ухватившись за ручки. С заднего двора входит Пэдди, с какой-то набитой сумкой. Странное дело. Вряд ли он ходил подметать двор или снимать выстиранное белье с веревки. Он отталкивает меня и ломится к входной двери, без единого слова. Дома он теперь редко появляется. И почти перестал с нами говорить с тех пор, как.
— Ты куда?! — кричит Ма ему вслед, выглядывая в дверь.
— Отсюда! — орет он, шагая по дорожке.
— Отсюда — куда?! — кричит она ему в спину.
Но он даже не поворачивается. Что он о себе думает? Решил, верно, что раз его избили, он теперь особенный. И имеет право хамить моей мамочке. У нее вид расстроенный. Какой он у нас все-таки болван. Знаю, в состязаниях на лучшего сына я всегда брал верх, но теперь и состязаться не с кем.
Киллер проскакивает мимо мамы в дом.
— Уведи пса на улицу! — орет Ма во весь голос.
— Сейчас, — говорю примирительно.
Это Пэдди, будь ему неладно, виноват, что Ма злится. Да и вообще, кому до него какое дело? Никто из нас его не любит. Я хватаю Киллера, вывожу во двор, плотно закрываю заднюю дверь и возвращаюсь на диван.
— Джози? — Голос с нашей дорожки. Тетя Катлин.
— Заходи! — зовет ее мама.
— Как там Пэдди? — Тетя Катлин садится на подлокотник дивана.
Ма ей что-то телепатирует.
— Выпьешь со мной чашку чая? — Тетя Катлин щурится.
— Давай, — соглашается Ма.
— Я схожу на минутку к тете Катлин, — говорит Ма. — Не повезло. Я теперь ничего не подслушаю. — Мэгги возьму с собой. А ты следи за домом.
А Мелкая ушла играть с девчонками — маленькая предательница. Бросила меня. И все потому, что я хотел остаться дома и поиграть с Киллером. Зато теперь у меня и Киллер, и дом в собственном распоряжении. Ха!
Ма берет с каминной полки кошелек, кладет в карман пальто. Прищурившись, оглядывает комнату.
— Папа скоро вернется. А ты, сынок, за дверь никуда, понял меня?
— Да, мамуль, — отвечаю голоском пай-мальчика. — Давайте, народ, до скорого.
И улыбаюсь, тоже совсем по-американски. Смотрю, как они уходят, исчезают за забором, который поставили вчера — тоже будут дома строить.
Папаня раньше Ма не вернется. Он у нас вроде как не пьет, поэтому торчит у букмекеров или дуется в карты с дружками. Дома никого. Что хочешь, то и делай. Большой стакан молока. Нужно поживее, вдруг кто-нибудь войдет, потому как Ма ведь деньги не печатает. Запрокидываю голову, холодное молоко льется по щекам и за воротник, но мне не остановиться, пока не выпито все.