На краю сознания промелькнула мысль, что Джек действительно красавчик. Без вариантов. В других обстоятельствах я бы пускала на него слюни, пожалуй. Или ужасно смущалась бы.
Увы, сейчас я знала только одно: этот Джек живой. Тёплый. Он пахнет можжевеловым шампунем. Его рыжие волосы от резкой сушки слегка завились.
Он живой. Он не та тварь.
Даже не знаю, как я в самом начале могла их перепутать.
— Так, — сказал он, осторожно взяв моё лицо в ладони, — сейчас я пойду и разберусь с твоим магофоном. Будет лучше, если ты останешься здесь…
— Нет!
— Я так и думал. Хорошо. Подождёшь меня на пороге комнаты. Ладно?
Если честно, возвращаться туда мне совершенно не хотелось. Но здравый смысл к тому моменту начал уже понемногу ко мне возвращаться. И вместе с ним приходил стыд, конечно.
Как может Джек увидеть во мне равную, если я веду себя так глупо и по-детски?
Потому я изо всех сил постаралась успокоиться. И послушно пошла за ним.
В комнате ничего не изменилось, только мигали красным индикаторы безопасности.
“Возможное проникновение. Сетевая полиция и сонная полиция уведомлены. Следователи в пути.” — сияла надпись на экране.
— Почему ты вообще допустил вмешательство постороннего в сеть? — уточнил Джек раздражённо.
“Это чужое устройство. Я не был предупреждён о необходимости его защиты,” — даже надпись выглядела слегка обиженной.
— Ну-ну, — Джек подошёл к спокойно лежащему на полу магофону.
“Полиция просила ничего не трогать,” — сообщил умный дом.
Джек его проигнорировал.
— Этим магофоном больше нельзя пользоваться, — заметил он.
Не то чтобы я ещё раз захотела взять его в руки.
— Я копила на него целый семестр, — пробормотала я.
— Когда всё кончится, подарю тебе новый, — пообещал Джек. — Тыкву, последнюю модель. Отдел разработок утверждал, что они защищены от взломов намного лучше.
Я покачала головой.
— Ты действительно думаешь, что будет кому дарить?
— Я уверен, что будет, — сказал он твёрдо. — Дом, впустишь полицию, когда они придут. А мы с тобой пойдём в библиотеку. Греться. И успокаиваться.
*
У Джека, как показала практика, слова не очень расходились с делом: уже полчаса спустя я сидела, укутанная по самые уши, и пила горячее молоко с пряностями и мёдом.
Вместо промокшей одежды на мне теперь был безумно тёплый махровый халат (Джек стоял рядом, пока я переодевалась, деликатно отвернувшись). На ноги мне выдали очень тёплые тапконоски оранжевого цвета, а поверху эту прелесть задрапировали ещё и флисовым пледом. Видимо, чтобы наверняка.
По правде, самой себе я напоминала ту самую куколку, из которой, если очень повезёт, родится бабочка.