Дорога домой (Пеннипакер) - страница 65

Он ждал.

И скоро его старый друг вышел с лесной тропы.

Пакс задрожал от удовольствия. Он вскочил и помчался с радостным лаем. Он потёрся щекой о Питерову ногу – обновил узы дружбы. Когда Питер упал на колени и обхватил Пакса руками, лис в ответ сильно ткнулся в грудь своего мальчика, чтобы почувствовать его сердцебиение, которое раньше было знакомо ему как собственное. Потом он осмотрел Питера, убеждаясь, что его мальчик здоров и цел.

После приветственных объятий они стали играть. В бегать-падать. В кто-кого-победит. В прятки. В другие их старые игры. Всё это было знакомо и радостно.

Но потом произошло кое-что незнакомое. Питер, набегавшись и запыхавшись, напился воды из фляжки, плеснул немного себе в ладонь и стал уговаривать Пакса попить, и голос его звучал тревожно. Пакс не хотел пить; Питер огорчился. Он снова и снова наливал воду и предлагал Паксу, пока тот наконец не согласился и не полакал немного.

Потом они улеглись рядом на лугу. Питер подпёр подбородок кулаками, Пакс подвернул лапы под себя. Солнце грело им спины, воздух пах травой, и постепенно дыхание у них становилось ровнее и спокойнее. Оба лежали, повернув головы к реке; у Питера было напряжённое лицо, словно он силился что-то понять в её течении; Пакс не сводил глаз с пихты, под которой спала его дочь.

Иногда Питер протягивал руку и вытаскивал у Пакса из шерсти сосновые иголки – Паксу это нравилось; обычно его чистила Игла. Иногда рука Питера скользила к голове Пакса и чесала между ушами – вот этого наслаждения Пакс не испытывал целый год. А один раз из глаз Питера неожиданно брызнула солёная вода. Мальчик вытер лицо, положил руку Паксу на плечи и долго не убирал. И почти всё это время Питер что-то говорил и говорил – гораздо больше, чем раньше, – и голос его всё время менялся, от довольного до огорчённого. Пакс порой вставлял дружеское урчание или всхрап, когда ему казалось, что его мальчику это нужно, но в основном молчал.

А потом он почувствовал, что на другом берегу проснулась дочь.

Пакс вскочил на ноги, залаял, успокаивая её, и бросился к реке.

И не обернулся.

Около полуночи Питер стянул матрас с кровати и пропихнул в окно. Эту уловку он придумал, когда только-только принёс Пакса в дом и не мог спать от волнения: крошечный лисёнок в своей загородке совсем один, как он там? В те времена приходилось вылезать из окна украдкой и возвращаться в кровать ни свет ни заря, чтобы отец ничего не заметил; но сегодня он просто с глухим стуком сбросил матрас на веранду и, с одеялом в руках, выбрался сам.

Он улёгся и закрыл глаза, но сон не шёл.