На желтоватом листке напечатано распоряжение, согласно которому директор школы обязан разобраться с жалобой, выяснить все обстоятельства и доложить о результатах…
— Ну и… что вы скажете по этому поводу? — спрашивает Ингрид.
— Я? Ничего. Мне велено разобраться, выяснить, доложить. Что-то сказать — твое дело.
— Вы что, в самом деле требуете от меня отчета? — возмущается Ингрид.
— Не стоит относиться к этому так легкомысленно, товарищ Фрайкамп. На тебя поступила жалоба, а школьный инспектор — лицо официальное. Он требует от меня изучить суть жалобы, и моя обязанность выполнить его указание.
Ингрид поднимается:
— Стало быть, делу дан ход… Ну что ж, я рада, что расследование пойдет официальным путем — меньше будет пустой болтовни. Так вот, я вам официально заявляю: я люблю его, и, если он сделает мне предложение, мы поженимся, а если не сделает, то наши отношения останутся нашим личным делом, его и моим, и я никому не позволю совать в них свой нос. Никому, слышите? Ну, а теперь я пойду.
— Подожди! — просит он. — Присядь и выслушай меня.
Шперлинг встает, вздыхая и охая подходит к шкафу, достает оттуда бутылку и коньячные рюмки — подарок одного из коллег ко дню рождения.
— Может, вам достаточно? — ядовито спрашивает Фрайкамп.
— Да, я выпил немного, черт возьми! Но мне хочется продолжить наш разговор в непринужденной, неофициальной обстановке. — Он протягивает Ингрид рюмку, та со смехом принимает ее. — Понимаешь, таков уж порядок. Поступает жалоба, и ее надлежит разобрать, независимо от того, как ты ко всему этому относишься. Ведь школьному инспектору не поздоровится, если он просто подошьет жалобу к делам, оставив ее без внимания. Ну вот… Сплетни распускают везде, особенно в деревнях. И вовсе не потому, что люди здесь глупее или у них больше времени для болтовни, а потому, что каждый знает всех и вся… А он действительно женат?
Ингрид подставляет рюмку с напитком под луч света, и окно, отражаясь в дымчатом стекле, кажется маленьким и пузатым.
— Нет, он не женат. Собственно говоря, я могла бы вообще не отвечать на этот вопрос. Итак, я буду целоваться с ним там, где захочу. А если бы я знала, что за особа сочинила эту мерзкую бумажку, мы бы назло ей целовались до тех пор, пока она не написала бы самому министру. Сочинить анонимку на учительницу и лейтенанта пограничных войск, которые, видите ли, целовались, не испросив разрешения у этой особы! Вы знаете, что я об этом думаю, товарищ Шперлинг?
— Да-да, ты уже высказалась достаточно ясно… Так что мне ответить инспектору?
— Напишите ему следующее: как выяснилось, упомянутый в жалобе лейтенант пограничных войск не женат. Понимаете, к чему я клоню?