— Ливингстон, полагаю?
Вопрос Уилсона был встречен гримасой и закатыванием глаз.
— Надо же, никогда о таком не слышал. Идем.
Пройдя мимо, Ливингстон направился в ту сторону, откуда Уилсон ожидал его появления. Чтобы не отстать, ему пришлось перейти на скорый шаг.
— Вы опоздали, — заметил Уилсон.
— Ага, — ответил Ливингстон, не оборачиваясь. — Шел дождь.
«Чертовы Касперы», — подумал Уилсон.
Честно говоря, это был его первый контакт с самым нелюдимым подразделением Гарди, но он уже был наслышан об их репутации. Прозвищем Касперы, навеянным фильмом «Каспер — дружелюбное привидение», называли сотрудников НОН, то есть Национального отдела наблюдений. Прозвище несло в себе иронию, поскольку Касперы славились недружелюбием и презрительным отношением ко всем другим отделам. Как сказал однажды детектив-инспектор Джимми Стюарт, прежний начальник Уилсона, «эти гаденыши вечно носятся с важным видом, будто чертова секретная служба. Правду говорят, что в стране слепых и одноглазый — король».
Тайная слежка — вот чем в основном занимался НОН. Это были специалисты «Гарда Шихана» по скрытому наблюдению. Касперы базировались в штаб-квартире в Феникс-парке, как и Бюро уголовных расследований, в котором служил Уилсон, но они точно не попадались ему на глаза в ближайших пабах. Впрочем, хороший шпик — невидимый шпик.
Прошло уже тридцать шесть часов с момента обнаружения запытанного, изуродованного тела Крейга Блейка и около тридцати двух часов с тех пор, как Уилсон выявил предположительную слабую связь убийства с преподобным Дэниелом Фрэнксом и его так называемым «Ковчегом». Но, как заметила детектив-суперинтендант Бернс, тот факт, что кто-то процитировал фразу Фрэнкса «Это день, который никогда не настанет», мог служить лишь самым косвенным из всех косвенных доказательств. И все же это была хоть какая-то зацепка, которую нельзя просто так игнорировать.
Но тут возникала иная проблема: официально связать убийство Блейка с Фрэнксом — это все равно что бросить напалм в ревущий огонь. «Ковчег» и суд над «Жаворонковой тройкой» доминировали в СМИ на протяжении двух месяцев, и выявленная связь между ними стала бы исполнением влажной мечты любого главного редактора. А детективу-суперинтенданту Бернс очень не хотелось превращать расследование в цирк на конной тяге. Поэтому пришлось тратить время, задействуя неофициальные каналы.
Вокруг «Ковчега» проводилась, разумеется, и официальная, широко освещаемая операция Гарди. С тех пор как в это здание более двух месяцев назад зашел Фрэнкс со своими сторонниками, вокруг него постоянно дежурила полиция. Первоначально они находились там, чтобы обеспечивать общественный порядок, но дело быстро приобрело политическую окраску. Правительство предприняло попытку организовать блокаду здания, но после общественного резонанса данное решение было отменено Верховным судом как антиконституционное. В обстановке скандала полицейские были вынуждены занять сторону «плохих парней», что им самим очень сильно не нравилось. Никто не подписывался на то, чтобы лишать еды голодных. Точно так же суд признал незаконным отключение электричества и воды. Аргумент о том, что расходы на электричество лягут тяжким грузом на холдинговую компанию, законно владеющую зданием, казался убедительным, но лишь до тех пор, пока не вмешался щедрый анонимный спонсор, оплативший счет. Как пить дать, этим спонсором был кто-то из оппозиционных деятелей. Возможный позорный провал текущей администрации был им на руку, а значит, имелся интерес, чтобы возникшая ситуация тянулась как можно дольше.