Зарница и Радегаст переглянулись.
— Это на заставе, — одними губами прошептала девушка и опрометью сорвалась с места.
Не чуя под собой ног, она вылетела из рощи, промчалась берегом Каменки, ныряя в кусты, чтоб ее не приметили до поры, выскочила на склон крутого невского берега и еле нашла силы остановиться, разлетевшись.
Заставы больше не было. Нет, еще стояли стены детинца, еще высилась над воротами сторожевая башня, еще виднелись внутри крытые дранкой и землей кровли, но их уже пожирал с веселым хрустом и треском огонь. Башня была охвачена пламенем целиком и кренилась набок, как подрубленное дерево. За ползущим дымом — ветер с ночи не думал стихать, и сизые клубы волнами катилась от пожарища как раз навстречу полянице — было еще видно, как последние защитники заставы сражаются на стенах. Сражаются с отчаянием и мужеством смертников, потому что ворота давно рухнули и викинги — викинги! — устремились в пролом.
В том, что это были именно урмане, сомневаться не приходилось — три драккара застыли на отмели, гордо выгнув носы с насаженными на них звериными мордами. На них оставалось совсем мало народа — высадка на берег была удачной, нападения врагов ждать было неоткуда.
Зарница выронила копье, с которым не расставалась с ночи, рванула себя за волосы:
— Эх, и зачем я только…
Сзади послышалось тяжкое дыхание бегущего зверя. Девушка круто развернулась Радегасту навстречу, нашаривая черен меча. Отрок только что сполз со спины волка и отступил. Если бы он не появился нежданно-негаданно из темноты, не попросил помощи, не заставил с собой идти, защищая его от погони, она бы успела заметить чужие корабли, которые подошли, верно пользуясь непогодой, ударила в чугунное било, подняла тревогу и заставу не взяли бы так легко. Они бы успели послать гонцов в поселок, и люди укрылись бы в лесных похоронках, отсиделись бы, пережидая беду…
Мысли эти молнией мелькнули в голове Зарницы. Сгоряча она было замахнулась на Радегаста, но тот выпалил, не думая уворачиваться:
— Не сердись на меня, Зареница! Не в силах моих горю твоему помочь, но знай — не оставят тебя Светлые! От беды оборонят большей!
— От беды? — взвилась девушка. — Горше той, что случилась, нет и не будет! Там ведь побратимы мои! Полягут они — поселок без защиты останется!
Отмахнувшись от отрока, она ринулась обратно по тропе, вверх по течению.
— Куда ты? — догнал ее отчаянный крик.
— Кровью своей позор с себя смою! — приостановилась Зарница и снова прибавила ходу.
Каменка была не широка, но глубока и холодна. Половодье только недавно схлынуло, и вода речки еще была полна остатней талой водой. Броды углубились — там, где пройдешь в середине лета по пояс в воде, сейчас окунешься по грудь, а то и выше. Но Зарница не чуяла ничего. Ноги сами вынесли ее к обрыву. Тело еще на бегу напряглось, привычные ноги толкнулись в берег — и вода приняла поляницу почти без всплеска. Вынырнув, девушка поплыла, далеко и размашисто загребая руками.