Во второй половине дня меня принимает у себя, на rue Monticelli, Бенвенист. Разговор продолжается довольно долго, но без всяких чашечек кофе и т. п. Разговаривает очень серьезно, не сверху вниз. Один раз только не сдержал улыбку, когда на какой-то его вопрос («есть ли такие русские, которые произносят…») я ответил уже подхваченным уличным парижским y'en a.
Подробно обсуждает вопрос о критериях разграничения языка и диалекта. Наиболее объективным считает критерий взаимопонимания. Родство (или точнее, близость) языков можно оценивать в строго синхроническом плане; для этого необходимо выделить весь комплекс общих характерных черт. С другой стороны, Бенвенист считает возможным и полезным учитывать фактор осознания языкового единства, например, определенное чувство принадлежности к широкому языковому кругу, существующее у славян. Спрашивает, какова степень взаимного понимания русских и украинцев. Я пытаюсь доказывать, что эта степень меньше, чем он полагает (по его мнению, это единый язык).
О методе сравнения языков Бенвенист говорит: мы навсегда покончили сравнение отдельных фактов, отдельных парадигм, отдельных слов. Современное сравнительное языкознание обязано полностью изучить синхронически все привлекаемые лингвистические системы. Это изучение должно быть таким же тщательным, как современные синхронические описания новых языков, и однотипно по методам. Затем приступают к сравнению и сравнивают одну лингвистическую систему с другой. То же – при сравнении двух этапов развития одного и того же языка.
Ночью лег спать, накрывшись снятыми ширмами: постели еще нет.
Из письма от 8 ноября 1956
Главное я сделал: с Бенвенистом я виделся, он обещал мне содействие, помощь в выработке рациональной программы и в некотором роде руководство.
Четверг 1 ноября 1956. Проснулся – моего социалиста все нет. Начальства нет, все закрыто: la Toussaint (день всех святых). В Ecole Normale меня до 2 ноября еще не кормят. Отправился, по совету своих покровителей, в дешевый ресторанчик Julien на rue Soufflot – для студентов и бездомных.
Влез на Нотр-Дам к химерам. Париж слегка затянут белёсым туманом. Очень красива внизу набережная Сены. Деревья – ярко-желтые. По площади ходят крохотные человечки. Потом еще посидел в полумраке внутри собора на службе. Черные от времени готические своды, романтическая аура, навеваемая словами «Собор Парижской Богоматери»… Действует сильно.
Вечер у Фриу. Знакомит меня с языком Ecole Normale: pot – 1) еда вообще, 2) обед, 3) столовая Ecole Normale, 4) интендант; tapir – платный репетируемый. Теперь я уже смогу понять объявления: «Pots de thurne, à cause d'une longue tradition sont autorisés», «Les thurnes №№… servent au tapirat; la tapirisation dans les autres thurnes est interdite».