— У нас какое-то событие?
— С этой работой ты все забыл.
Но голос у нее прозвучал: «С этой Анной ты все забыл».
— Что-то не вспомню, — виновато пожал плечами Алексей.
— А кто от молодой жены в брачную ночь убегал?
— Извини…
Алексей ушел в кабинет, вернулся и надел ей на палец золотой перстень с рубиновым камнем. Катя взглянула на перстень и вся засветилась.
— Помнил?
Алексей кивнул.
— Спасибо, Алеша. Теперь за стол.
Катя наполнила хрустальные бокалы шампанским.
После второй рюмки Катя опьянела и не столько от вина, сколько от того, что Алексей все-таки с ней. Катя включила проигрыватель. Комнату наполнила музыка.
— Потанцуем?
И они закружились в вальсе. Счастливая Катя не сводила глаз с Алексея.
Сели за стол.
— А Анна не так плоха, как о ней говорят, — заметила Катя.
Алексей внутренне похолодел.
— Как вышла из больницы, мы виделись с ней. Винилась Анна. Теперь будем считать, что ничего не было.
Алексей взял папиросу, прошел к окну и распахнул обе створки.
Катя, вращая рюмку, посмотрела на него и задумчиво пропела:
Зачем пришел средь бела дня?
Зачем ушел в скупой рассвет?
Ни у меня, ни у тебя,
Ни у людей ответа нет…
Алексей слушал песню, а сам думал об Анне: «И ничего не сказала, что с Катей разговаривала». И какое могло быть веселье. Где-то далеко в степи светился огонь. Таким же одиноким, как этот ночной огонь, был и Алексей.
— Алексей, — окликнула его Катя.
Алексей смял папиросу и подошел к столу.
— Что?
— Давай пойдем в степь. Я хочу с тобой на Ононе рассвет встретить.
— В другой раз… Я сегодня устал.
— Можно и в другой раз… А с Анной ты встречал рассвет?
Катя выжидающе посмотрела на Алексея.
— Ты, может, переменишь пластинку?
— Хорошо. Давай поговорим про безотвальную обработку почвы.
Катя уронила голову на руки, и у нее вздрогнули плечи.
— Перестань, Катя…
— У тебя за всю жизнь ни одного ласкового слова для меня не нашлось, — вытирая слезы, упрекнула Катя.
— Где я тебе их возьму. Своих у меня нет, а занимать не умею.
— Попробую с кем-нибудь роман завести. Может, тогда у тебя найдутся для меня ласковые слова и время сходить на Онон.
Алексей ничего не ответил. Только опустил голову. Катя подошла к нему, запустила пальцы в жесткие волосы.
— Не сердись. Я и сама не знаю, что говорю.
Алексей вышел из балагана. По пади клубился густой туман. Под тяжестью крупной росы клонилась к земле трава. Было прохладно и сыро. Алексей поежился. У костра тетушка Долгор варила завтрак. Маруф Игнатьевич сидел тут же на чурбаке и делал трехрогие вилы. В его бороде курчавились желтоватые стружки.
— А тебе, паря, что не спится? — не отрываясь от работы, спросил Маруф Игнатьевич.