Я посмотрел ему в глаза и усмехнулся:
- Вообще-то мы сейчас едем в одном автозаке.
- И то правда, - задумчиво ответил он.
День стал просто чудесен, когда возле судебного зала я увидел свою любимую красотку. Она не растерялась, подбежала и, не обращая внимания на протесты конвоиров, прижалась ко мне губами. Моё сердце чуть не проломило грудь. Аромат и вкус Любимой помутили разум, и это перед важным заседанием! Милая, ты сводишь меня с ума, аккуратнее!
На раскаяние очередного лжесвидетеля я уже не надеялся. Мы с адвокатом приложили максимум усилий, но работница бухгалтерии заладила одно и то же: «не помню». И всё тот же страх посмотреть в мою сторону. После сотого «не помню», я громко спросил бухгалтера:
- Елена Юрьевна, вы православная?
Она удивленно посмотрела на меня. Ответить не успела, судья сняла вопрос.
- Вы помните библейскую заповедь о лжесвидетельстве?
Она помрачнела, но снова промолчала. Её правда спасла бы меня. Но в ней жил страх, а теперь ещё и грех лжесвидетельства. Судья снова отклонила мой вопрос.
- Я ничего не знаю, - выдавил свидетель.
Я махнул рукой и сел.
В зал зашёл грустный старик. Он долго рассказывал о своем сыне ВИЧ инфицированном наркомане, недавно убитым собственной женой. В конце речи дед выдал:
- Я очень жалею, что у меня был такой сын-неудачник. Он никогда и ничем меня не радовал. И будь он хотя бы вот этим жуликом, - с этими словами дед кивнул в мою сторону, - я был бы счастлив.
Так я стал жуликом. Судья поторопилась отправить деда домой.
После судебного заседания меня отконвоировали обратно в подвал. Там-то я и понял к чему сегодня было так много знаков.
Я не раз слышал, что с конвойными можно договориться о свидании в камере ожидания, но не верил в эту фантастическую возможность. В автозаках попутчики рассказывали о нелегальных встречах с подельниками, подругами и даже проститутками. Я им не верил. Обитатели Лефортово о подобном и не мечтают.
Когда я стал ездить в суд, то заводить разговор с конвойными о незаконных свиданиях не рисковал. И вдруг один из конвоиров, что видел, как я целуюсь с женой, сам предложил мне с ней увидеться. Камера ожидания — маленький провонявший горем бетонный мешок - не самое романтичное место, но за пять минут общения с Любимой я бы отдал многое. Конвоир много не хотел, озвучил пятнадцать тысяч за десять минут. И пообещал, что если жена ещё не ушла, то он найдёт её и предложит встречу.
Так вот ради чего был сегодняшний день!
Обратно я ехал в до предела набитом автозаке, но от пережитого не замечал ни тесноты, ни курева, ни орущих кавказцев.