Через «Мосгорштамп» проходит немало скинов, и к свастикам, коловратам или молниям я привык. И всё же сейчас я был уверен, что этот символ был здесь неспроста. Вдруг на скамье я увидел надпись: «Лёха Карташов – стукач!».
С этим толстяком, что целыми днями мечтал о доме и мерседесе, я сидел почти три месяца. В свободное от еды и фантазий время он старательно подталкивал сокамерников к откровенным разговорам. Уже после того как нас раскидали, я не раз слышал от соседей жалобы на подозрительного толстяка. Но увидеть его фамилию здесь и сейчас?! Вот так совпадение!
Я стал оглядываться в поисках других интересных надписей. И уже не удивился, когда увидел на двери название маленького, затерянного в Белоруссии городка из своего детства. Калинковичи! Первый класс, малина в огороде, дедушкина «Волга»... Какая-то фантастика! Мелкий населенный пункт Гомельской области, и вот он здесь.
В полуметре над Калинковичами шариковой ручкой было выведено: «Вася. Железнодорожный». Именно в Железнодорожном прямо сейчас меня ждут мои любимые, оттуда меня и привезли в наручниках в Лефортово. Пятница тринадцатое, что ты мне готовишь? Я замер.
Дверь открылась, и нас с бородачом повели в ожидающий автозак. Когда познакомились, я обалдел. Сосед оказался бывшим сотрудником. Странно, по правилам перевозки «бесов» такого быть не должно.
Разговорившись с соседом, я узнал, что еду аж с полковником ФСБ! Четверть века отдал службе Родине, а теперь сидит внутри автозака.
Разговор быстро перешёл на тему политики. Конечно, «фэйс» был обижен на Систему. Он рассказывал, что в Конторе идут чистки, что тех, кто не желает писать рапорт добровольно, вынуждают и даже подставляют. Якобы убирают последних профессионалов, заменяя их молодыми, тупыми, но послушными и преданными. Я вспоминал розовощёкого следователя, что так криво состряпал моё дело, и верил своему попутчику.
- Послушайте, но ведь без профессиональных спецслужб нынешний режим обречён! – воскликнул я. – Кто будет бороться с террором на Кавказе?
- Так уже почти никого и не осталось, - с сожалением ответил бывший сотрудник. – На Кавказе реально работают единицы профи. Только то, что Чечню деньгами заливают, пока и сдерживает её. На тот же Дагестан денег уже не хватает, а потому там сейчас идёт настоящая партизанская война. По телику-то далеко не всё показывают. А режим, как ты говоришь, продержится на лояльных дуболомах. Террористов по лесам будут ловить другие террористы, перекупленные и, пока есть деньги, тоже лояльные. Других же, кто с режимом не согласен, будут сажать и держать в страхе. Эти методы отработаны, уж поверь мне. Но как бы ни было, мы-то с тобой по разную сторону баррикад.