.
Со страниц пушкинского романа его герои шагнули, естественно, и на театральные подмостки. Так и должно было произойти, потому что сцены романа полны внутреннего драматического напряжения, они театральны в лучшем смысле этого слова. Дело не только в шекспировской глубине образов (хотя отметим, что Пушкин много думал об Отелло, описывая переживания своего арапа. Ибрагим Ганнибал, между прочим, из всех африканцев, служивших при европейских дворах, – не считая Отелло! – достиг самых высоких чинов…)[610]. Интерпретаторов пушкинского романа привлекла в первую очередь та самая коллизия, которая побудила в 1827 году Пушкина взяться за «Арапа…» – отношения между царем и его чернокожим помощником: «царю наперсник, а не раб!». Историки театра насчитывают восемь инсценировок пушкинского романа, относящихся в большинстве ко второй половине XIX века[611]. «Впрочем, слово «инсценировка» в нашем понимании здесь не совсем уместно, – заметил искусствовед И. Березарк, автор статьи «Пушкин на драматической сцене», – скорее можно говорить о самостоятельных драматических произведениях, обычно крайне низкого качества, написанных авторами на пушкинские темы. Используя пушкинскую интригу, передавая пушкинские образы, эти авторы нисколько не считались с пушкинским текстом, с литературным стилем поэта»[612]. Другой исследователь – С. Дурылин – признавал немаловажное значение таких инсценировок: «Драматизированный Пушкин», конечно, подверженный нарочитым искажениям со стороны цензуры, в течение многих лет был единственно доступным широкому народному зрителю Пушкиным»[613]. Смысл этого явления объяснил еще А.Н.Островский в своей «Записке об устройстве русского национального театра в Москве» (1882): «Драматическая поэзия ближе к народу, чем все другие отрасли литературы; всякие другие произведения пишутся для образованных людей, а драмы и комедии для всего народа»[614]. В 1872 году на сцене Александрийского театра в Петербурге была поставлена пьеса «Князь Ибрагим» – «драматическое представление в 3-х действиях, 6-ти картинах, переделанное из неоконченной повести А.С. Пушкина П.С.». Инициалы скрывали академика Павла Соколова, известного художника. Цензурное разрешение на пьесу, подписанное Кейзером фон Нилькгеймом, было получено 23 декабря 1871 года. На титульном листе цензорского экземпляра пьесы, хранящегося в Петербургской театральной библиотеке им. А.В.Луначарского, имеются следующие надписи. Вверху: «По журналу театрально-литературного комитета 18 декабря 1871 года одобряется к представлению. Председатель комитета П. Юркевич». Внизу: «Прошу дирекцию принять на условиях поспектакльной платы по положению. Академик Павел Соколов». Фамилия автора на титуле зачеркнута и заменена инициалами. На экземпляре Главного управления по делам печати приписано красными чернилами: «Дозволить с исключениями»