.
Книга эта – о любви. О любви гения к «обетованной земле поэзии и неги», и об ответной любви этой страны к поэту из холодной и загадочной России. Это взаимное чувство могло возникнуть потому, что Пушкин справедливо воспринимается здесь, на Апеннинах, как яркое, неординарное общеевропейское явление, принадлежащее всей культуре Старого Света и Запада в целом. Интересно вспомнить, что даже один из самых официальных советских литературоведов В.Кирпотин в 1949 году сказал в юбилейном докладе о поэте: «Пушкин – дитя европейского просвещения, выросшее на русской почве». Пушкин стал первым европейцем на русском Парнасе. Недаром Томас Манн считал, что «творчество этого славянского латинянина имеет такой же европейский характер, как творчество Гёте или Моцарта» (1937). Василий Туманский, одесский приятель Пушкина, писал о нем, как о человеке «европейском по уму, по характеру, по просвещению, по стихам, по франтовству…»[646]
Столь трогательная взаимная привязанность – само по себе явление редкое в истории мировой литературы. Пушкин – невыездной, поднадзорный поэт, силой своего провидения, благодаря начитанности, проницательности и умственной «незашоренности» сумел обрести подлинную интеллектуальную свободу и невиданную широту познаний, в том числе в замечательном, насыщенном образами и символами мире, имя которому – Италия.
Валентин Непомнящий в юбилейной статье «Пушкин через двести лет» очень верно подметил: «Он менее всех мировых гениев переводим на языки и хуже всех постижим в переводе: в иноязычных культурах он берет за душу только тех, кто знает и любит наш язык, нашу культуру, кому Россия близка духовно»[647].
С волнением и радостью приглашаю читателя в увлекательное путешествие: с Пушкиным по Италии. Уверяю вас, это не менее благодарное занятие, чем передвижения иностранцев по Апеннинам в ХIХ веке, скажем, в сопровождении томика Гёте или Стендаля, а современных туристов – с Павлом Муратовым или Петром Вайлем. «Некоторые утверждают, что с Пушкиным можно жить. Не знаю, не пробовал. Гулять с ним можно», – такими словами завершаются знаменитые «Прогулки с Пушкиным» Абрама Терца. Что ж, можно, наверное, и путешествовать с Пушкиным. По Италии!
Поездку Пушкина в подмосковные рощи своего детства мать поэта Надежда Осиповна назвала «сентиментальным путешествием в Захарово». Нашу воображаемую прогулку по Италии с томиком Пушкина в руках тоже можно считать «сентиментальным путешествием» в страну его поэтической фантазии. Конечно, было бы безрассудно и самонадеянно отправляться в такое странствие без карт и путеводителей. А гидами и поводырями нашими станут лучшие представители славного племени пушкинистов, которые знают о Пушкине всё и вся, то есть гораздо больше, чем знал о себе сам Пушкин.