Галилей говаривал: «Истинное знание есть знание причин». К такому знанию всю жизнь шел и Пушкин. В стихотворении «Движение» поэт вспомнил геоцентрическую теорию «упрямого Галилея», а заодно и «мудреца брадатого» Зенона, греческого философа, учившего, что движение «есть только название, данное целому ряду одинаковых положений, из которых каждое, отдельно взятое, есть покой»:
Движенья нет, сказал мудрец брадатый.
Другой смолчал и стал пред ним ходить.
Сильнее бы не смог он возразить;
Хвалили все ответ замысловатый.
Но, господа, забавный случай сей
Другой пример на память мне приводит:
Ведь каждый день пред нами солнце ходит,
Однако ж прав упрямый Галилей. (1825; I, 432)
В том же Замке Святого Ангела некоторое время томился другой необыкновенный узник – «граф» Калиостро (Джузеппе Бальзамо), сицилийский чернокнижник и авантюрист, побывавший в ХVIII веке в России. Уверен, что Пушкин не оставил без внимания этот колоритный итальянский персонаж, но пока предоставить читателям убедительные доказательства в пользу этого тезиса, увы, не готов[706].
Гуляя по живописному римскому району Трастевере, можно наткнуться (если свернуть на улицу Санта-Доротея) на трехэтажный дом, где до сих пор сохранилось украшенное терракотовым фризом «окошко Форнарины», дочери хлебопека, в которую был влюблен Р а ф а э л ь Санти. Естественно, на первом этаже сейчас разместился ресторанчик «Форнарина». Можно себе представить, как романтичный Рафаэль, проходя здесь пять веков назад, также поднял глаза и замер, увидев черноглазую красавицу. Маэстро часто проходил здесь по дороге на Виллу Фарнезина, где расписывал парадные залы для папского банкира Киджи. (Между прочим, семья Киджи породнилась в ХIХ столетии с русскими аристократами Барятинскими). Существует легенда, объединяющая двух великих художников Возрождения, коими Пушкин восхищался. Рассказывают, что Рафаэль запрещал вход посторонним на виллу. Наслышанный о великолепии создаваемых там фресок, Микеланджело Буонарроти проник за ограду, переодевшись уличным торговцем, пробрался в пустой зал, жадно вглядывался в работу соперника, а затем куском угля нарисовал на стене прелестную головку. Когда Рафаэль вернулся, он сразу распознал автора. И сегодня на Вилле Фарнезина, в станцах Галатеи, «где Рафаэль живописал», можно видеть нарисованную углем головку, в манере рисунка угадывается почерк Микеланджело, которого Пушкин, устами Сальери, почтительно именовал «создателем Ватикана». К знаменитой Сикстинской капелле Апостольского дворца, украшенной Микеланджело, в римский «пушкинский маршрут» можно смело добавить район Трастевере и замыкающую его набережную Тибра, названную именем Рафаэля Санти. В этой прогулке нас сопровождают слова поэта про «