. (Выражение сказочное. Бова Королевич)»
XI, 72.
После появления «Руслана и Людмилы» современники Пушкина уловили связь этой сказочной поэмы с фольклором, в том числе и европейским. Не случайно автор восторженной рецензии в журнале «Невский зритель» (июль 1820) пишет: «Теперь можно надеяться, что у нас расплодятся и бовы Королевичи и Ильи Муромцы»[811].
В черновом варианте песни второй «Евгения Онегина» говорилось, что няня на ночь рассказывала Ольге Лариной сказку про Бову (VI, 288). В письме П.Вяземскому из Михайловского (1825) Пушкин критикует суждения Н.Полевого об итальянской литературе: «В Италии кроме Dante единственно не было романтизма. А он в Италии-то и возник. Что ж такое Ариост? а предшественники его, начиная от Buovo d’Antonio до Orlando Inamorato?» (ХIII, 184)
Осенью 2003 года, во время поездки на Сицилию, мы с Галей посмотрели в маленьком, почти домашнем, кукольном театре Opera di Pupi в окрестностях города Катания, у подножия вулкана Этна, замечательное представление. Его сказочный герой отважно единоборствует с неверными. Это напоминало упомянутый выше пушкинский конспект, относящийся, правда, к другому итальянскому острову: «Бова в Сардинии сражается с сарацинами, часть избивает, часть обращает в христианство».
«Свой дух воспламеню Петроном, Ювеналом…»
На полке за Вольтером
Виргилий, Тасс с Гомером
Все вместе предстоят
Пушкин «Городок»
С итальянской темой у Пушкина самым естественным образом связана тема Древнего Рима. Пушкин прекрасно чувствовал эту преемственность культур. Набрасывая для «Современника» рецензию на работу С.П. Шевырёва «Об истории поэзии», Пушкин заметил: «История поэзии явление утешительное, книга важная!». И далее емко выделил главное, что отразил автор, в частности, в «истории западных словесностей»: «В Италии видит он чувственность римскую, побежденную христианством – обретающую покровительство религии – воскресшую в художествах, покорившую своему роскошному влиянию строгий кафолицизм и снова овладевшую своей отчизною» (1836).
Публий Овидий Н а з о н (43 до н.э. – ок. 18 н.э.) – один из самых выстраданных и понятых Пушкиным римских поэтов. Овидий был его постоянным спутником с юных лет и до последних дней. «Златой Италии роскошный гражданин», сосланный в 9 г. н. э. императором Августом к берегам Черного моря (в город Томы, в устье Дуная), на окраину Римской империи, испытал ту же горечь изгнания, что и его русский собрат, разделивший схожую судьбу много веков спустя. Этим же мотивом проникнут рассказ старого цыгана в поэме «Цыганы»: