.
В письме Пушкина С.А. Соболевскому (1826) имеется следующий стихотворный пассаж:
У Гальяни иль Кольони
Закажи себе в Твери
С пармазаном макарони
Да яишницу свари. (III, 34)
Речь в этом четверостишье идет о том самом тверском трактирщике Паоло (Павле) Демьяновиче Гальяни[884]. Пушкин присваивает купцу-итальянцу итальянское же прозвище причем весьма хлесткое. Пушкинисты заметили эту игру и обратили внимание на термин «Кольони».
Ю.Г. Оксман и М.А. Цявловский в своем комментарии отметили, что Пушкин заимствовал это «непристойное итальянское слово» из «Кандида» Вольтера – книги, известной Пушкину с лицейских лет.
Действительно, такое слово в «Кандиде» есть, в одиннадцатой главе: «Ma che sciagura essere senza coglioni»[885].
Комментатор русского перевода «Кандида» К.Н. Беркова дает в примечаниях, как она говорит, «смягченный перевод»: «скопец». Но он относится к полному словосочетанию «senza coglioni» («без яиц»).
Пушкин же употребил именно последнее слово coglioni в значении (дадим и мы смягченный перевод): «олух, чудак»; «жулик, подлец» (точнее – coglione). Поэт изящно использует словечко «иль» в первой строке стихотворения. Ведь «иль» – это не только соединительный союз в русском языке, но одновременно и определенный артикль мужского рода в итальянском. Причем употребление этого артикля обязательно перед кличкой или прозвищем. Пушкин не раз применяет этот прием. Например, в «Евгении Онегине»:
И он мурлыкал: Веnedetta
Иль Idol mio и ронял
В огонь то туфлю, то журнал. (VI, 184)
Учтем, что письмо написано другу, изрядно говорившему по-итальянски, в расчете на полное понимание каламбура адресатом. Мы уже упоминали о пребывании С.А. Соболевского на Апеннинах, а вот что он, «неизвестный сочинитель всем известных эпиграмм», писал об этом сам (в письме Шевырёву): «Я очень люблю Италию и, поживши в разнородном Париже, пивном Лондоне и бестолковой Германии, решил, что после России самый для жилья приятный край – Италия». Знаток истории культуры и быта пушкинской поры Н. Лернер так оценивал Соболевского: «Связь с Пушкиным укрепляет права Соболевского на память потомства. Поистине великий человек на малые дела был этот веселый друг и собутыльник поэта. Ему было дано и остроумие, и вкус, и поэтическое чутье…»[886]. Наверное, только такому собеседнику и мог Пушкин направить свою «русско-итальянскую» шутку.
В 1983 году московская газета «Книжное обозрение» опубликовала мою короткую заметку об итальянском каламбуре Пушкина[887].
Там было сказано буквально следующее:
«Проезжая через Тверь – по государевой дороге из Москвы в Петербург или обратно – А.С. Пушкин обычно останавливался в гостинице, владельцем которой был итальянец Гальяни. В послании к своему другу С.А. Соболевскому (1826 г.) поэт прославил “Гальянову гостиницу” <здесь приводилась стихотворная цитата>.