Максим, сидевший слева от главы «Рос…логии», тоже стал поглядывать на тех же дам, привычно их сортируя: эта простовата, та скучновата, наша гранддама тяжеловата… Вполне хороши только та самая чешка, Вера Новакова (высокая, с узлом темных шелковистых волос, смелым взглядом и профессией, как ни странно, инженер-механика — что он понял из вчерашних переговоров) и белокурая полногрудая кокетливая полька (просто переводчица). Приятно было бы с ними и потанцевать (это в молодости он умел и пока не разучился) и поболтать и пофлиртовать на антресолях этого зала (буде уловит податливость той или другой) — но он не обманывался: главе он может понадобиться в любой момент. Да вот уже и понадобился…
Хозяину «Рос…логии» было всего лишь около пятидесяти, и он тоже знал толк в женщинах. Потянув Максима за лацкан смокинга, он встал из-за стола и пошел прямиком к эффектной чешке, потряхивавшей коленками и кистями в паре с неким молодцом. Остановившись перед ней, он чуть повернул корпус (враз оттеснив незадачливого соперника) и заговорил:
— Леди, я восхищен и пленен Вами. Уделите мне несколько минут, плиз.
После чего выразительно посмотрел на Максима.
— Pani, muj obdivovany sef vas chce poznat. Zada o to hodinu nebo dve. Pliz. (Пани, мой восхищенный шеф желает с Вами познакомиться. Просит для этого часок-другой. Плиз).
Чешка глянула на Максима с легким удивлением и ответила:
— Pane Lyubimove, je mi velmi trapne, ze vas odmitam. Ale byl to muj posledni tanec. Prave mi muj pritel, se kterym jsme se domluvili, ze stravime dva dny v Moskve. (Пан Любимов, мне очень неловко Вам отказывать. Но это был мой последний танец. Мне только что позвонил мой парень, с которым мы сговорились провести два дня в Москве).
Максим кинул на девушку взгляд сообщника и перевел ее речь дословно. Любимов явно помрачнел, но сдержал себя, проговорил слова извинения и поворотил обратно к своему столу. Максим чуть притормозил и не зря: чешка сделала строгие глаза и мотнула головой в сторону антресолей, после чего пошла к женскому туалету. Минут через пять Максим тоже запросился «в туалет», был отпущен, но оказался в итоге на тех самых антресолях, где был схвачен твердой рукой и утащен за пальму.
— И что означал твой вольный перевод? — спросила Вера с акцентом, но по-русски.
— Мне захотелось дать подножку этому самодовольному индюку, — сказал Максим, легонько улыбаясь. — И ты меня очень порадовала, моментально подыграв.
— Ты разве не раб своего шефа? — саркастически осклабилась чешка.
— Я — наймит со стороны, — мотнул головой Максим. — Поучаствовал, срубил бабок и вернулся к своим студентам.