Наконец, лесистые склоны хребта остались позади, и дорога побежала меж перелесков и полей от одного аккуратного немецкого дорфа до другого. Встречались и игрушечного вида городки: Плайнштайн, Лойхтенберг, Вернберг, Фройденберг… В более крупном Амберге дамы захотели размять ноги и вообще немного посмотреть на этот чудный город; заодно в кондитерской выпили кофе с пирожными. С явной неохотой потянулись к проклятым автомобилям… И вновь тот же ландшафт и городки: Розенберг, Поммельсбрюн, Райхеншванд, Швайг… Вдруг с пригорка за Швайгом открылась панорама обширного Нюрнберга: обилие однотипных четырехэтажных домов под красными черепичными крышами, над которыми торчат кое-где шпили кирх и мощный замок-крепость в верхней части города.
— Я отсюда никуда не поеду! — категорически заявила Агата, когда автомобили въехали на Рыночную площадь. — У меня «алле Арш ин Бойлен» (вся задница в шишках). И не спорьте со мной, Александр: если бы я ехала в лимузине Макса, этого бы не случилось!
— У меня шишек нет, но ехать тоже уже не хочется, — поддержала ее сестра.
— Коли так, обратимся в самый комфортабельный отель и отдохнем, — не стал бузить Коловрат, но вдруг схохмил: — Спорить с женщинами все равно что плевать против ветра.
— Вы — хам, гнедигер херр, хоть и выглядите сущим рохлей, — тотчас отчитала его старшая княжна. — Но я прощаю Вас на первый раз. Везите нас в самый-самый отель.
Как ни странно, места оказались только в Кайзербурге (замке на горе), в его гостевых комнатах и то их выделили лишь после предъявления Ауэршпергами своих документов. Внутри оказалось все весьма прилично и даже с элементами роскоши, к которым были отнесены ванные комнаты с электрическим освещением и ростовым зеркалом. Полдник, съеденный вместо обеда, куда-то рассосался, и все дамы и господа рьяно пожелали ужинать в ресторане. В замке такого увы не нашлось, но его смотритель порекомендовал посетить Тродельштубен, расположенный в центре города, в «готическом» здании на островке посреди реки Пегниц. Их компания туда ввалилась, стол для них нашелся, а потом его завалили блюдами с гуляшом, которым на смену явился омлет, затем яблочный пирог — и все это изобилие аристократы впервые запили темным баварским пивом.
В семь вечера на небольшую эстраду в углу зала явился фольклорный ансамбль (скрипка, гармоника, дудочки и панталеон, то бишь цимбалы), который с ходу начал расшевеливать посетителей на танцы и пляски. Агата, Иоганна и Катрин были одеты как раз в простые свободные платья и походили максимум на простых дворянок или кауффмансфрау. Они стали легонько притопывать в такт музыке, демонстрируя желание поплясать. Однако Саша перегрузился пищей, Адольф презрительно щурился на фолк, а Максим решил понаблюдать, как будут развиваться события дальше. Местные кавалеры, осознав пассивность пришлых господ и готовность их дам к танцам, тотчас скакнули к их столу и с веселой лихостью пригласили девушек. Иоганна и Катрин стали переглядываться, но Агата, глянув гневно на Макса и Сашу, скользнула из-за стола и, взяв партнера за плечи, сразу пустилась в пляс, продвигаясь к танцрингу. За ней последовали и осмелевшие подруги. В итоге аристократки переплясали с половиной мужчин в зале ресторана, но когда некие из них сочли возможным потискать дам по второму-третьему разу, Агата подошла к Максу, подбоченилась и спросила: