Вконец замучившись с этими размышлениями, он спросил:
– Скажи, а ты почему поступила?
– А сам-то как думаешь? – Она взглянула ему в глаза. – Из-за романтики, разумеется.
– Триллеров насмотрелась? Теперь видишь реальную изнанку.
– Я не такая уж дура дурой, если хочешь знать.
– Я это давно заметил.
– Восточные языки. Диплом с отличием.
– Ну хоть какое-то утешение.
Она закатила глаза:
– А если ты заткнешься, то я утешусь еще больше.
Он и заткнулся.
На тротуаре никого не было. Машины проезжали не часто.
Хобден расхаживал по квартире… он мог прямо сейчас отдавать приказы по мобильнику или переписываться с сообщниками по электронной почте. Но Ривер так не думал. Он не думал, что Хобден станет предпринимать то, что сделает его уязвимым для прослушки или перехвата данных. Он просто расхаживал по квартире, как тигр в клетке, выжидая, когда что-то наконец произойдет.
И в этом Ривер был с ним солидарен.
– Ты из Конторской семьи, – сказала она.
Он кивнул.
Когда-то такое было в порядке вещей, как профессиональные династии полицейских или сантехников. И даже сегодня встречались оперативники в третьем, а то и в четвертом поколении; ремесло передавалось по наследству, будто фамильное серебро. А будучи внуком сотрудника, о котором в Конторе ходили легенды, Ривер практически не имел иного выбора. Но он ничего не сказал, потому что говорила Сид и он не хотел ей мешать.
– У меня такой родословной нет. Я вообще никогда не думала, что окажусь на госслужбе, а тем более на такой. Метила в финансы. Мама у меня адвокат высшей категории. А я хотела стать банкиром и зарабатывать еще больше, чем она. Так ведь все и определяют успех – если получаешь больше родителей, значит карьера удалась, правда?..
Он молча кивнул, одновременно попробовав представить свою мать зарабатывающей на жизнь. Получилось смешно.
– Во время лондонских терактов я была студенткой.
Тоже понятно. Любой, кто пришел в Контору после терактов, в той или иной степени принял это решение именно из-за них.
Он слушал, отвернувшись. Тот день всегда вспоминали либо как историю собственной жизни, в которую как-то вмешались взрывы, либо как историю о взрывах, произошедших там, где по случайности оказался рассказчик. В любом случае Сид будет легче говорить, если он на нее не смотрит.
– Тем летом я устроилась в Сити, в один из банков. На временную работу, подменять отпускников. Совсем молодая была, ничего толком не знала, даже того, что на работу лучше ездить в кроссовках, а в офисе держать пару туфель и там уже переобуваться. В общем, я как раз выходила со станции «Олдгейт» и тут услышала взрывы. Не то чтобы прямо услышала – это был даже не звук, а как будто какое-то сотрясение в воздухе. Ну, как вакуумное чпоканье, когда отворачиваешь крышку на банке. Только сильнее. И я немедленно поняла, что произошло. Да и все сразу поняли. Как будто три с половиной года до этого подсознательно только и ждали, когда это случится, сами того не подозревая до последнего момента…