В конце улицы появилась машина. Свет ее фар пришпилил обоих к сиденьям.
– Как ни странно, особой паники не было. Ну то есть паники не было на улице, у выхода из метро. Как будто все моментально поняли, что сейчас надо вести себя ответственно, что сейчас не время для показного геройства… Что это дело профессионалов, которым лучше не мешать. И постоянно появлялись новости о новых взрывах, о бомбах в автобусах и о том, что в Букингемский дворец врезался вертолет, – уж не знаю, откуда это взялось…
Да, тогда интернет разносил множество всяких слухов. И, несмотря на всеобщее напускное хладнокровие, в тот день внезапно словно обнажились все несущие конструкции самой сути города и стало ясно, какие они хрупкие.
– В общем, когда я добралась до офиса, оттуда уже всех выводили. У нас до этого были учебные пожарные тревоги, во время которых все толпились на улице, недовольные, поглядывая на часы, покуда ответственные за пожарную безопасность пересчитывали нас по головам. Но тем утром меня в офис так и не пустили. Что, в общем, неудивительно. В принципе, идеальное утро для ограбления банка…
Речь ее приняла ту размеренность, когда уже точно знаешь, что тебя не станут перебивать, и когда рассказ, давно отрепетированный в уме, наконец-то получает слушателей. Если бы они сидели не в машине, подумалось Риверу, он мог бы сейчас улизнуть, а Сид, даже не заметив, так бы и продолжала.
– В общем… – вздохнула она. – Я постоянно говорю «в общем», да? В общем, я пошла домой пешком. Седьмого июля многие в Лондоне возвращались с работы пешком. Как будто отмечался какой-то международный день пешей ходьбы. И когда я добралась до дому, ноги у меня были сбиты в кровь… Потому что на работу я ходила на каблуках. Потому что была новенькой и хотела выглядеть элегантно, это же Сити как-никак… И еще потому, что никто мне не сказал, что на вторую неделю моей новой работы шайка убийц решит предъявить свои бредовые претензии пассажирам лондонского метро, отправит на тот свет пятьдесят два человека и на полдня остановит жизнь в городе. – Сид на пару секунд прикрыла глаза. – Я вернулась домой и поставила туфли в шкаф, где они стоят до сих пор. У каждого в жизни есть особые сувениры, правда? Мой – пара разбитых туфель в шкафу. Каждый раз, когда я их вижу, вспоминаю тот день. – Она посмотрела на Ривера. – Я не очень складно объясняю, да?
– Нормально, – ответил он с внезапной хрипотцой в голосе и, кашлянув, добавил: – Тебе так запомнилось. Оно не обязано быть складным.
– А ты?
Она имела в виду, где находился он, когда прогремели взрывы.