– Вот уж этот Ридд… Столько проблем из-за одного мужчины, – заметил ректор.
– Звучит как обвинение в мой адрес. – Я натянуто улыбнулась.
– В отличие от Элизабет, я не жалею о его увольнении. – Итан тоже чуть улыбнулся. – И уж тем более не собирался винить вас. Но вы ведь тоже испытывали некогда чувства к Ридду? – Он спросил это небрежно, будто невзначай.
– Очень давно, и они быстро испарились, стоило мне узнать Дейдарка получше, – ответила я с напускным равнодушием. – Элизабет же не успела этого понять, увы. Наверное, по своей наивности и полному отсутствию опыта в общении с мужчинами в силу своего романтического характера. Я слышала, что она сирота, ее воспитал дед-генерал как мальчика. И в академии ее все воспринимают как своего парня, не видят в ней девушку. Кроме, правда, одного, – тут я невольно улыбнулась, вспомнив Дерика. – Но она не замечает его, а он очень искренен в своих чувствах к ней.
– Вижу, вы осведомлены о многом из личной жизни курсантов, – заметил ректор. – Как вам это удалось?
– Многое они мне рассказали сами, – призналась я.
– Так доверяют вам?
– Хотелось, чтобы это было так. Когда есть доверие между преподавателем и студентом, процесс обучения проходит более продуктивно.
– Не могу не согласиться с вами.
– Где сейчас Элизабет? Что с ней будет? – поинтересовалась я.
– Она пока под арестом, – отозвался ректор. – После подобного поступка – покушение на жизнь студента или преподавателя – мне следует сообщить в столичный штаб, курирующий нашу академию. Они направят к нам комиссию, проведут свое расследование, затем вынесут вердикт. Самый мягкий приговор – исключение из академии с лишением права на восстановление и поступление в любое другое учебное заведение военного профиля. Худший вариант – дело передадут в суд, ну а дальше последуют разбирательства иного уровня.
– Что же она наделала, глупая? – вздохнула я, отнюдь не желая никому такой участи. Но в следующую секунду меня пронзила мысль, касающаяся лишь меня: комиссия из столицы!
– Почему вы так побледнели? – сразу считал меня ректор. – Переживаете за участь Элизабет? Не стоит, она совершила не мелкую провинность, а серьезное преступление, едва не ранила вас или, чего хуже, не лишила жизни.
– Нет… Точнее, я сейчас не об этом, – выдавила с трудом, пытаясь справиться с подступающей паникой. – Вы сказали, что комиссия из столицы… И мне придется с ними встретиться, общаться…
– Вы боитесь, что кто-то может вас узнать и выдать ваше местонахождение отцу? – догадался Мадейро.
– Да, – кивнула я. – Мы хоть и не жили в столице, но многие знают моего отца, знали мать, а значит, быстро поймут, кто я. Даже если они не в курсе моего побега, то все равно случайно могут обмолвиться где-то в разговоре. Как и Дейдарк, кстати. О нем я тоже думала. Если он отправится в столицу…