– Ректор передал. И вот еще, – поверх свертка лег ключ. – Дверь слева от вашей. Я там прибрала, дальше сами следите.
– Что за дверь? – Я посмотрела на женщину в полном недоумении.
Но Гелла не удостоила меня ответом, будто вмиг оглохла и снова онемела, и, прихрамывая, побрела прочь.
Все-таки она очень странная.
Я закрыла дверь и первым делом развернула сверток. Сердце сделало радостный кульбит. Моя одежда? Значит, хулиганы нашлись? Или же только одежда? А это что? Я взялась за следующую вещь. А, мантия… Ректор не доверяет мне и решил позаботиться об этом сам?
И ключ… Дверь слева, как сказала Гелла. Я вспомнила, что действительно рядом была еще одна неприметная дверь. Я предполагала, что она ведет в какой-нибудь чулан, поэтому не обращала на нее внимания. Зачем мне от нее ключ? Заинтригованная, я направилась туда. Дверь открылась легко – и я застыла на пороге, не поверив своим глазам. Ванна! Там стояла самая настоящая ванна, простенькая, небольшая и, похоже, очень старая, но ванна! Я проверила краны – все работало. Надо же!
Это что же получается, она теперь моя? Я могу ею пользоваться? Меня охватила почти детская радость. Но с чего такая щедрость со стороны ректора? Неужели после вчерашнего? Но каким бы ни был его мотив, все равно это было очень неожиданно и… приятно. Я ощутила, как горят мои щеки, и приложила к ним ладони. Наверное, надо его как-то поблагодарить.
И только когда я уже спускалась в столовую, пришла запоздалая мысль: если ректор дал мне ключ от ванной, значит ли это, что он не собирается увольнять меня в ближайшее время?
В холле и около столовой было подозрительно безлюдно, зато внутри… Вчера здесь не было столько людей. Казалось, в это утро вся академия решила позавтракать в одно и то же время. Волнение усилилось, когда при моем появлении все резко замолчали, устремив на меня взгляды, а затем я увидела ректора.
– Тэра Гранд, – он шагнул ко мне, – вы задерживаетесь.
Он что, собирается отчитывать меня при всех?
– Простите, но… – Я собиралась напомнить, что до лекции еще полчаса, но Итан Мадейро поднял руку, призывая всех к тишине.
– Гадриель, Коллинс, Бинг, – позвал он.
Я все меньше понимала, что происходит. Лео Гадриель и два его приятеля вышли вперед, хмурые и притихшие.
– Эти курсанты хотят вам что-то сказать, тэра Гранд. – Ректор потер подбородок. – При всех. Гадриель!
– Мы просим у вас прощения, тэра Гранд, – произнес тот в наступившей тишине. – За то, что сделали вчера. Эта была неудачная шутка.
Так вот оно что… Значит, это были они?
– Неудачная шутка? – осведомился ректор тоном, не сулившим ничего хорошего.