Я сцепила пальцы в замок и прикрыла глаза. «Это конец. Это конец. Это конец», – звучало в голове в такт бухающему сердцу. Что мне ему ответить? Правду? Но поверит ли он? Поймет? От мысли, что этого не произойдет, стало больно, почти физически. Мне почему-то было важно, чтобы он поверил. И даже не из-за страха разоблачения, а чтобы не разочаровать его. Откуда вообще возник этот страх и именно сейчас?
– Я могу вам рассказать, – прошептала я наконец хрипло и по-прежнему не открывая глаз. – Но…
Непослушание отцу, побег от жениха, обманом раздобытое направление…
– Но? – Голос ректора был сух и надменен как никогда. Будто он заведомо уже осудил меня, вынес приговор.
Нет, он не поверит. Все бессмысленно.
У меня словно что-то оборвалось внутри, лопнуло.
– Вы все равно не поверите, – проговорила я вслух с горечью.
В глазах стало горячо от подступающих слез. Я торопливо отвернулась, чтобы ректор не смог их увидеть. Но совладать с ними так быстро не вышло. Я вскочила и ринулась к дверям.
– Тэра Гранд! – гневно гаркнул ректор мне вслед. – Вернитесь немедленно!
Но ноги меня уже несли вперед. По коридору. К лестнице. Вниз…
Прохладный ночной воздух остудил разгоряченное лицо, но в следующую секунду из глаз все же хлынули слезы. Я со злостью стала вытирать их. Да что со мной такое? Веду себя, как последняя трусиха! Размазня! Столько держалась, а тут… Это будто не я. Не я. Ведь можно было рассказать все, а там будь что будет! Ну выгнал бы меня ректор… или же выдал отцу. Впрочем, он и так может меня выдать. Так от чего я бегу? И почему так сердце болит, будто вот-вот разорвется?
И эти слезы треклятые! Я все дальше убегала от академии, на ходу размазывая соленую влагу по щекам. От слез уже щипало кожу, но я никак не могла успокоиться. Ненавижу! Ненавижу отца. Стикса, чтоб его! Итана Мадейро тоже ненавижу. И себя.
В груди полыхнуло знакомым жаром, и я остановилась. Устремила взгляд вперед – и сердце тревожно сжалось. Я не заметила, как оказалась в саду. Прямо у старой арки.
– Иди к нам, – донес до меня чей-то далекий голос ветер. Трудно даже было понять, мужчине он принадлежит или женщине.
– Наконец-то, – шепнул другой голос. – Не бойся…
Страх вдруг пропал, словно его и не было никогда. Арка влекла к себе, и этой тяге было трудно противостоять. Я, медленно ступая, направилась к ней. Внутри все сильнее разгорался огонь, но я уже не обращала на него внимания. Арка… Больше всего хотелось прикоснуться к ней. Я протянула руку и осторожно погладила камень. Он оказался теплым, почти горячим. Странно для такой прохладной ночи. Я продолжала водить рукой по шершавой поверхности, испытывая при этом странное благоговение. И почти не испугалась, когда на кончиках пальцев зажглось пламя. А следом на арочной дуге стали вспыхивать огненные картинки: плетение, цветы, птицы…