Вскоре Мария опубликовала поэтический сборник. Лариса думала, что все делается как раньше: рукописи предлагают издательствам, там выбирают что получше и публикуют. Оказалось – нет, теперь можно иначе. Название издательства Мария с Поэтом придумали сами, деньги на типографию взяли у Ларисы. И корректуру она делала, по старой памяти.
Теперь тираж лежал в углу гостиной. Ларин кот полюбил спать на тираже и точить об него когти, оскорбляя чувства автора.
Манечке купили платьице в цветочек, делавшее ее похожей на маленькую девочку, на голову надели, по совету Лары, веночек из живых цветов. И устроили поэтический вечер.
Вечер проходил, естественно, в Лариной квартире, подавались испеченные ею пироги. Да, пироги – это и был предел доступного Ларе самовыражения. После первого отделения, в котором читала Мария, публика устремилась к пирогам. Лежавший рядом тираж не особенно раскупался, однако Поэт был настойчив. Ларе велели собирать деньги и отсчитывать сдачу.
Во втором отделении читал сам Поэт. Но только он завел про луну и волну, как сидевший рядом с Ларисой пожилой дядечка решительно встал, со скрежетом отодвинув стул, и ушел в глубь квартиры. Лариса, стараясь быть бесшумной и незаметной, побежала за ним на цыпочках. Ей все же не хотелось, чтоб совершенно незнакомые люди шастали по ее дому без спросу. Дядечка стоял в коридоре, ел кусок пирога и рассматривал фотографию актера N. с автографом.
– Вы поклонница его таланта?
– Это он поклонник моего таланта, – ответила озлобившаяся Лариса. – Я его стригу уже который год.
– Да ну? – удивился старичок. – Так вы стилист?
– И что в этом такого? Ну я не поэт. Не всем же быть поэтами.
– А кто тут поэт? – он даже не понизил голоса. – Эти двое жуликов? Кем эти графоманы вам приходятся?
Лара изумилась и вроде бы возмутилась, но неожиданно для себя захихикала.
– Никем не приходятся. У меня квартира большая, а им негде жить.
– И они провели уплотнение? А пироги, небось, тоже вы? Вот пироги – да, поэма, особенно с капустой. Слушайте, если у вас такой актер, как N., стрижется, так вы же большой человек. Можно посмотреть портфолио? Я – Миша.
Они со старичком Мишей потихоньку вышли, прихватив с собой черную папку с фотографиями Лариных работ.
Как часто бывает в Нью-Йорке, к вечеру стало теплее, чем днем, из разноцветной мигающей темноты долетал откуда-то прелестный дымный запах. Этот запах и этот замечательный вечер ей запомнились так, как запоминаешь в детстве или в полусне, не понимая, не думая и не оценивая. Какой-нибудь угол улицы, невнятный разговор запоминается, и потом долго кажется, что именно в тот момент в жизни произошло что-то, повернулось и изменилось.