Хорошо, что Пруст умер так рано. Если бы Пруст дожил лет до семидесяти, то и он умер бы в концлагере.
И Чехов. Проживи он до шестидесяти, как раз угодил бы в девятнадцатый-двадцатый год и умирал бы, как Блок, от отвращения и истощения.
Печально также думать о героинях чеховских пьес. Они всё стенали: «Трудиться хочу! Трудиться! Проклятая праздность!» Не надо было им стенать. Накликали. Три сестры вполне могли успеть поработать на лесоповале. В лучшем случае – официантками где-нибудь в Берлине или Белграде.
Отец зарабатывал много, а в те времена деньги тратить было особенно не на что. Он тратил на книги и разносолы: почти каждый день приносил что-нибудь из Книжной лавки писателей или из Елисеевского. Стопки книг складывались на круглый стол, отражались в полировке, а рядом выкладывались редкостные сыры в керамических баночках с притертыми крышками, икра, которую тогда можно было купить каждый день, зеленый горошек в банках, который продавался редко, коробки конфет с репродукциями шедевров живописи на крышке и серебряными щипчиками, которыми вынимались шоколадки из кружевных бумажных гнездышек.
Икра была простой ежедневной едой. За солеными огурцами и мукой мы с тетушкой стояли в очередях, с чернильными номерами на руках.
А круглый стол, как я потом поняла, был соотечественником и ровесником Джейн Остин. В Англии конца восемнадцатого века замечательно умели делать мебель для коммунальных квартир: изящный столик грациозных пропорций, с медной фурнитурой, складывался при помощи хитрого механизма, превращался в экран и совершенно не занимал места.
В нашей комнате была двухстворчатая дверь красного дерева, сплошь покрытая резьбой. Чудеса и красоты, производимые рабами: ручная резьба, вологодские кружева, подкованные блохи… И высотные дома, и станции метро, и вся роскошная орнаментальность архитектуры периода украшательства… Все это было неким воплощением живой национальной традиции рабства. Изысканное прикладное искусство требует таких затрат времени, что возможно только, если труд никак не оплачивается или оплачивается пайкой. Поэтому в монастырях можно было производить иллюминированные книги.
И поэтому в Америке никогда не было настоящего прикладного искусства. Рабы тут были заняты приведением нового материка в жилой вид. Американская секта трясунов создала удивительный стиль мебели и текстиля – минималистский, с необычным для народного искусства отсутствием орнаментов и украшений. В отличие от нашей двери работы крепостных мастеров, которая вся из украшений и состояла.