– Галлюцинации?
Доктор Якобсен поднимает очки на лоб и щиплет себя за переносицу.
– Как сие ни прискорбно, но галлюцинации довольно распространенное явление при гипотермии, так что все сходится.
Папа сидит, скрестив руки на груди.
– Она разговаривала во сне. Какие-то странные… обвинения, назовем это так за неимением лучшего слова.
– Обвинения? В чем?
– Ни в чем, Питер. Кого.
Папа судорожно сглатывает. Я смотрю на него и откуда-то знаю, что это связано с ним.
– Что она говорила? – спрашивает он.
– Возможно, это всего лишь остатки сна. Но она, кажется, убеждена, что вы у нее что-то украли.
– Что я украл? Что она говорила?
– Она заснула, потом резко проснулась и принялась утверждать, что вы забрали ее наследие, какую-то семейную ценность. Я попытался ее расспросить поподробнее, но она разрыдалась, а потом снова заснула, почти мгновенно. Возможно, она и вовсе не просыпалась и говорила во сне. Вероятно, ей что-то приснилось.
Я хихикаю, чтобы он понял, как это глупо.
Доктор улыбается:
– Кто поймет, что творится у женщины в голове? Уж точно не ее муж, Питер. Я сам давно перестал даже пытаться понять, за что жена очень мне благодарна. – Он качает головой: – Но меня беспокоит ее состояние, ее… неуравновешенность. Это может быть что-то серьезное. Вероятно, потребуется дальнейшее изучение.
– А Лейда? Ей тоже потребуется…
Я хватаю папу за руку. Нет, нет, нет!
– Да, мне кажется, это необходимо. Но это будет не сразу, сначала мне надо списаться со специалистами в клинике.
Папа сидит, сгорбившись на подоконнике. Я вытираю нос о его рукав, мои губы сочатся водой. Папа, не отдавай нас никому! Не давай им нас забрать!
– К сожалению, для нормального обследования их обеих придется поместить в клинику, причем довольно надолго. Может быть, на две недели. Может, на месяц и даже дольше. Вероятно, в разных палатах. Или в разных больницах. А пока все решается, я назначу Маеве предварительное лечение. Состояние ее здоровья внушает тревогу. Она не купалась в холодной воде? Причем достаточно долго? Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову: такое сильное переохлаждение может произойти, если человек проводит в холодной воде не один час. Хотя, если учесть состояние Лейды, здесь, возможно, есть связь.
Мама зовет меня из другой комнаты. Папа кивает: иди. Доктор снимает очки, достает из кармана платок, принимается их протирать. Я выбегаю из комнаты, когда он начинает перечислять, что надо делать: теплое одеяло, шею и голову укутать платком, нагретые камни под мышки…
– Что, мама? Зачем ты меня звала?