Грумс поднял взгляд на Анну. Услышанное явно его заинтересовало, однако он не торопился подробнее расспрашивать горничную. Та, не в силах вытерпеть навязанную ей паузу, облизала губы и опять переступила с ноги на ногу, недоумевая, почему инспектор так прохладно отнёсся к этому известию. Айви, так та, например, прямо глаза вытаращила, услышав о ещё одном проклятии в стенах Мэдли.
Грумс же, наблюдая терзания свидетельницы, не спешил задавать ей новые вопросы и продолжал развлекаться с мятым листом бумаги. Когда горничная расслабилась настолько, что не ждала подвоха, он вдруг спросил:
– Анна, а твоя подруга Мардж Джессоп по-прежнему служит в кондитерской «Принц» в Лондоне?
Выражение лица горничной подтвердило догадки инспектора, и он, довольный собой, приказал Бимишу пригласить к нему следующую свидетельницу.
***
Бернадетта с тяжёлым сердцем вошла в кабинет, где её вот уже четверть часа ожидали инспектор с сержантом.
– Миссис Понглтон! – радушно, будто она заглянула в гости к старому другу, а не на допрос, поприветствовал её Грумс. – Входите же скорей!
Покашливая от смущения и сжимая в руках платок, выкрашенный в чёрный цвет, Бернадетта робко опустилась на самый краешек кресла. Губы её были плотно сжаты, глаза опущены. Грумсу вдруг пришло в голову, что свидетельница в своём чёрном платье из дешёвого крепа больше похожа на монахиню, чем на вдову.
– Может быть, мне вызвать Анну и попросить её принести вам чашку чая, миссис Понглтон? – подчёркнуто любезно предложил он, перегнувшись к ней через стол.
– Нет, нет, господин инспектор, не нужно! – она вскинула на него тёмные глаза, в которых Грумс различил не подающийся объяснению страх.
– Тогда расскажите мне, миссис Понглтон… Или мадам Понглтон? Как вы предпочитаете?.. Ну, хорошо, пусть будет миссис Понглтон, так привычнее… Расскажите мне вот что: где вы находились прошлой ночью?
– Я была у себя в спальне, месье, – Бернадетта по-прежнему пристально смотрела на собственные колени, сжатые под платьем так плотно, что заныли косточки.
– Может быть, вы слышали или видели что-либо подозрительное?
– Нет, господин инспектор. Я ложусь рано, как только уснут сыновья. После нашей тесной квартирки в Лилле… К вечеру они просто выбиваются из сил. Робер, как мне кажется, успел подрасти, так на пользу пошло ему солнце и простор, – и в её голосе послышалось материнская гордость, она оживилась, щёки порозовели, и всякое сходство с монахиней пропало. – Я не вижу мальчишек весь день, а потом они появляются – голодные, загорелые! Им так нравится в Мэдли! Я едва успеваю накрыть их одеялом, как они уже спят.