шению к русским стали совсем недавно. В основном пото-
му, что русские «истребляют в Якутии и рыбу, и мясного
зверя, а также много добывают пушнины». Русские — «приезжие», а они — «местные». «Приезжие» же, по их мнению, не имеют права в Якутии ни охотиться, ни рыбачить. Когда русский человек, мало-мало знающий историю, напоминает якутам, что они тоже «приезжие», только появились на Лене на два века раньше русских, якутам такое, естественно, не нравится, и они начинают доказывать, что русским место в России, а не в Якутии.
Интересны и местные якутские законы в отношении к русским. Во всех районах Якутии они примерно одинаковы: везде русскому человеку запрещается в нерестовый период рыбачить, а за добычу лося или оленя причитается штраф и даже срок. Якут же имеет право и охотиться, и рыбачить в любое время потому, что он «местный». В смешанных семьях доходит до смешного: если жена — якутка, она ставит и проверяет сети, а муж-русский жжёт на берегу костёр и кипятит чай. Потому что все рыбнад- зоры, как и милиционеры, — якуты, и если русского человека увидят на реке — ему несдобровать.
Запрет для русского населения севера и Сибири добывать в неразрешённые сроки рыбу и вести отстрел копытных не нов. Его приняли ещё в пятидесятых годах. Тогда же московские власти разрешили коренному населению вести охоту и рыбную ловлю в любое время. Понятно, что закон неверен: если рыбак или охотник — коренной житель, то он уже не браконьер! Но дело в другом. Этот закон касается только малых народов. Почему вдруг якуты стали малым народом, непонятно. Их в Якутии пятьсот тысяч, как и русских. Тут уже заслуга местных властей, и что-то доказывать здесь бесполезно.
Настораживает ещё один факт поведения якутов. Среди якутской интеллигенции зреет убеждение, что не будь русских, которые «грабят» Якутию, якуты бы создали на своей земле цивилизацию не хуже японской. В силу своего упрямства и недопонимания, эти люди не берут в расчёт тот факт, что Япония находится в другом кли-
матическом поясе, нежели Якутия. И в её промышленность вложены деньги крупных банков той же Америки или Англии. И «японское чудо» создавалось Западом в противовес растущей экономической и политической мощи России. Есть в Якутии и ещё одно движение местной интеллигенции. Это движение на сближение якутов с Америкой. Часть якутской интеллигенции считает, что не будь между Аляской и Якутией Чукотки, можно было бы попроситься в США новым штатом. С такими людьми автору приходилось встречаться и разговаривать. Они сетуют, что дикари чукчи не желают объединяться с Якутией. Если бы они пошли на это, то план входа в состав США мог бы и осуществиться. На замечания автора, что якуты вместе с чукчами могут оказаться в этом случае, подобно индейцам, в резервации, а их лучшие земли будут нещадно эксплуатировать заокеанские монополии, якуты, как правило, не отвечали.