Громов завёл себе адъютанта. Молодой кудрявый лейтенант сидел за небольшим пультом в крохотной приёмной, отгороженной от холла полупрозрачной перегородкой. Увидев меня, он официально поздоровался и спросил, чем может мне помочь.
— Я хотела бы поговорить с командором Громовым, — произнесла я.
— Извините, но командор высшего класса Громов занят, — ответил лейтенант.
«Высшего класса», — повторила я про себя, ощутив легкий укол ревности. Раньше я была единственным командором высшего класса в поисково-спасательном космофлоте. Впрочем, Валера всегда был отличным поисковиком, и эти четырнадцать лет он наверняка пахал, как проклятый, разрываясь между капитанским мостиком на своем дисколёте «Знак огня» и этим кабинетом. В конце концов, командир такого подразделения может быть и адмиралом. И скоро будет, можно не сомневаться.
— С вашего позволения, я подожду, — произнесла я и подошла к окну в самом конце его закутка.
С высоты птичьего полёта космодром, как и прежде, казался огромным листом белой жести, расчерченным разноцветными красками, в маленьких клетках которого поблескивали каплями металла звездолёты. Давно знакомая и любимая картина вдруг навеяла на меня тоску.
Может, не нужно было сразу идти к командиру подразделения. Зашла б сначала в кадровую службу, осведомилась насчёт вакансий, а то, получается, ставлю на былую славу. Громов когда-то был моим подчинённым, я не раз прикрывала его после его «художеств», но всё равно взысканий у него почему-то всегда было столько же, сколько наград. Что я ему скажу? «А помнишь…» Глупо.
— Командор, — раздался сзади приглушённый голос лейтенанта, — к вам командор высшего класса Северова.
Я обернулась. Парень вытянулся, глупо улыбаясь.
— Простите, я вас не сразу узнал.
— Ничего, — кивнула я. — Мне следовало представиться.
Дверь за его спиной распахнулась, и на пороге возник Громов. Он ничуть не изменился, высокий, черноволосый, в красно-синей форме «Знака огня». И под глазами всё те же тени от вечного недосыпания. Валера белозубо улыбался, и его чёрные глаза прямо-таки светились от счастья.
— Заходите, — крикнул он, махнув рукой. — Я сто лет вас не видел! Егор, сообрази чего-нибудь…
— Чего? — опешил лейтенант.
— Кофе будет достаточно, — великодушно сообщила я.
Спустя две минуты мы сидели на диване, возле которого на журнальном столике стояли спартанского вида белые кофейные чашки и такой же кофейник.
— Я сменил обстановку, — кивнул Громов, разливая кофе, в то время как я осматривалась по сторонам.
Всё вокруг было демократичного тёпло-бежевого цвета, мебель из светлого дерева и золотистой кожи.