— Я хотела извиниться, — какой взгляд из-под ресниц! Какое мастерство. — Я такая дура была. Но только потому, что мне было стыдно. Я… я решила рассказать все маме.
— Ох, Данута! И ты меня прости!
Кася не нуждалась в многословных объяснениях. Она тут же забыла об опасности, которую источала Дана. Кася уже обнимала свою погибель с горячностью потерянного и вновь найденного ребенка и шумно всхлипывала той в уши, пока Данка морщилась и закатывала глаза. За эту жалость к себе Дане хотелось поднять блаженную на вилы, так кстати торчавшие из сена неподалеку.
Наконец, Дане удалось усадить раскрасневшуюся Касю на невысокую скамеечку. Одноклассница не выпускала из горячих ладоней ее руки.
— Снова сестры? Взаправду сестры, да?
— Сестры навсегда ими остаются, — улыбкой Даны можно было топить масло.
Она позволила Касе изливать на нее поток любви и глупостей еще несколько минут, чтобы не вызвать подозрений резкой сменой темы. Инстинкт — удивительная вещь!
— Ты знаешь, Кась. Со мной тут такое странное произошло… — взгляд в сторону, задумчиво-туманный. — Видение. Настоящее, я почувствовала разницу.
Кася ахнула и округлила глаза.
— Это было как сон наяву, — продолжала Дана. — Только я понимала, что это все послание. И оно было не для меня.
— А для кого? — завороженно выдохнула Кася.
— Послание было для Магды. Ее отец, он возвращается с войны. И он решил забрать Магду из пансиона, как она и просила осенью, — незаметно для одноклассницы Дана опустила руку к ботинку и провернула спрятанные в нем маникюрные ножнички остриями к коже. Из глаз тут же выкатились две слезы размером с кофейное зерно каждая, а мелкие зубы до белизны впились в губу. Воплощенное страдание. — Он скоро будет здесь, и Магда уедет, понимаешь? Навсегда уедет.
В течение нескольких ударов сердца в конюшне было оглушительно тихо, только Речка постукивала копытом о пол денника и шумно дышала. Слезинки Даны докатились до острого подбородка.
Кап. Кап. Прямо на руку Касе. Та будто очнулась:
— Но, Дана… Если Магда хочет домой, то что мы можем поделать? И если ее отец уже принял такое решение… Мы здесь бессильны. Магда уедет, — ее голос истончился, как нить, и стих.
— Нет, не бессильны. То письмо Магдочка сгоряча написала, после того, как сестра Беата выдрала ей волосы частым гребешком и все твердила, что такие кудри только у блудниц бывают.
— Помню! — с воодушевлением подхватила Кася. — То есть Магда могла и передумать бросать нас. Нужно только сказать ей заранее, чтобы она позвонила домой и сказала, что не надо ее забирать. У пани Ковальской есть телефон, она разрешит! Скорей пойдем, ты скажешь.