Сама Вера Петровна в очень плохом настроении. Отношения ее и Ник. Ив. всё больше и больше ее не удовлетворяют. Ник. Ив. возмутителен в семейной обстановке, и я всецело на стороне Веры Петровны. <…> Я, конечно, всячески как умела старалась смягчить резкость его отношения, говорила <…>, что мужчины имеют другую психологию и т. д. «Ф. О., наверно, не такой, – говорила она, – и я уверена, что у вас сложится жизнь иначе».
Ну, конечно, ты не такой, хотя и мужчина, и я нисколько не сомневаюсь в том, что в нашей семье будет дух равноправия, общности интересов и ответственности каждого даже за хозяйственные мелочи… Иначе и быть не может.
15/VI. 1917 г.
Два дня хочется писать тебе каждый день, но два дня совсем не удалось, всё время был народ. Екатерина Ивановна, Лиза, заведующая приютом, воспитательница и будущая бонна Иринки. Она производит прекрасное впечатление, и я думаю, что она скоро у нас будет своим человеком. Наша прислуга Матреша, хотя и уступает значительно Дуняше, но все-таки пока ничего. Бонна к нам переедет в воскресенье, тогда я буду свободнее и могу приняться энергично за поиск комнаты.
Последние дни я чувствую себя значительно покойнее, и это сейчас же отразилось на количестве молока. Иринке хватает, и это для меня является громадной радостью, так как сейчас очень много поносов у детей. Вчера опять привили оспу Иринке, на этот раз – Екатерина Ивановна. Я всё над ней смеялась, что она удостоила Иринку взять на руки. <…>
Буря прошла у меня, я жду тебя, дорогой, и поверь, встречу с ясной спокойной радостью. <…>
Вчера была конференция врачей в Морозовке по поводу смет увеличения жалования, составленной Советом делегатов врачей. Увеличение довольно значительное. Так, например, ассистент должен получать 5000 рублей (в год. – Сост.).
Конференция высказалась в том духе, что в данный момент, когда городская касса совсем пуста, она не считает возможным предъявлять такие требования, подчеркивая в то же время, что положение врача крайне неудовлетворительно в материальном отношении. <…>
Напиши поточнее, когда приедешь. Мне больно, что я не исполнила твоей просьбы насчет книг и полотна. Сейчас нет абсолютно никакой возможности достать мануфактурных товаров. А книжки… я надеюсь, что ты приедешь скоро сам.
19/VI. 1917 г.
Не писала три дня – не было возможности. Дело в том, что наша прислуга ушла – поступила на 100 рублей в больницу, а нужно было привести комнату в порядок для Христины Ивановны. Да кроме того, еще вчера ездила за Москву на частную практику, где заработала Иринке на чулки 18 рублей. <…> Ездила на лошади приглашавшей дамы, предварительно накормив Иринку. Заняло это около трех часов. Вероятно, еще придется поехать. Дизентерия довольно тяжелая.