Что же касается тебя, то ты, во всяком случае, должен остаться в Москве и кончить стаж, иначе у тебя не будет никакой перспективы. Только теперь не верю в твое возвращенье. Мне очень больно тебе писать, но факт остается фактом: о вас учреждение и товарищи забыли. Я уже писала тебе, какое впечатление произвела конференция. Теперь уже ходят упорные слухи, что врачей [-ратников] второго разряда призывать не будут. До сих пор из Морозовки никто не призывался, только под предлогом скорого призыва все уехали в отпуск.
6/VII. 1917 г.
Скоро ли мы выберемся из тупика нашей русской нелепости. Я положительно теряю веру не только в гениальность русского народа, а прямо в его здравый смысл и элементарную честность. Разоблачение Ленина производит удручающее впечатление. <…>
Чувствую еще возмутительную слабость, а дела так много, необходима физическая сила.
Сегодня слышала, что на 10 июля будто бы назначен призыв врачей. Давно бы пора! Появилась опять маленькая надежда на твое возвращение, и эта вера меня спасает от порывов отчаяния.
Девочка моя весела, гуляет. Научилась как-то особенно страшно рычать, так что я зову ее волчонком.
9/VII. 1917 г.
У меня только одно желание сейчас, чтобы ты был с нами. Я не хочу и не могу решиться на что-либо, не переговорив с тобой. <…> А политические горизонты всё мрачнее и мрачнее. Скоро ли выглянет ясное солнышко радости и настоящей духовной свободы?
11/VII. 1917 г.
Мне противно встречаться с товарищами, так крепко цепляющимися за насиженные тыловые места; меня в неистовство приводят люди, находящиеся в такое время в громадных квартирах, не желающие поступиться даже малейшими удобствами и в ужас приходящие при слове «ребенок». Почему ты должен три года сидеть вдали от семьи на фронте, а я – мыкаться, терзаться здесь, без прислуги, без квартиры, обивать пороги прачек, чтобы выслушать их высокомерный отказ? Разве мы с тобой паразиты? Почему же такая тяжесть выпала на нас? Почему Скворцова ничем не поступилась ни ради войны, ни ради революции? Почему Мария Леонидовна Розанова (жена С. Н. Розанова. – Сост.) преблагополучно сидит с мужем в Одессе с марта месяца и наслаждается морем? Пусть я не имею права на блага, а Ириночка, моя дочка – за что она лишена этого?
Горький, горький осадок остается на душе, когда возвращаешься домой после бесплодного искания комнат, точно все люди – враги и не хотят понять твоего безвыходного положения. Я лично ничего не имею против выезда из Москвы, но для тебя это невозможно, ведь ты должен учиться, строить свою будущую жизнь.