Писем от тебя нет, получила только перевод[542]. Настроение ужасное. Одно только желание – видеть тебя скорее, мой милый, мой единственный. Ни с кем не хочется разговаривать. В самом деле, какое имеют право здесь охать и ахать здоровые мужчины? Если ты действительно страдаешь за родину, то иди на фронт, там проявляй свое мужество и отвагу. Я думаю, что сейчас и ты потерял свой оптимизм. И как ты прав, всегда сомневаясь в нашей победе…
13/VII. 1917 г.
События несутся с такой огромной быстротой, а сообщение с тобой так медленно, что и не знаешь, как писать и что писать. Как будете переживать вы последние события? А мы здесь совсем ходим мрачные и растерянные. Я знаю только одно, что во всей этой катастрофе виноват тыл, а не армия, и не тылу судить и рядить о позоре армии…
Одно меня только удивляет, что несмотря ни на что люди всё еще не прозрели, всё еще слышен их жалкий лепет о продолжении войны, об обязательствах к союзникам.
Теперь во всем виноваты большевики, а разве они имели бы успех, если бы почва была не так удобна? Посмотрим, что будет дальше.
Сегодня моя девочка встретила меня, держа в ручонках целых три твоих письма. Держала так цепко, что я с трудом их освободила. На нее не действуют события, она весела, визжит и хохочет от удовольствия, что мама с ней играет. Господи, когда же ты ее увидишь? Теперь, в связи с отступлением, опять не дождаться от тебя писем. Как тяжело… <…>
Да, хорошо мы сделали, что не поехали; июль стоит дождливый и холодный, мы бы там совсем замерзли. А что касается меня, то я поправлюсь, когда кончится война, когда мы заживем с тобой вместе. Разве можно сейчас отдыхать?
Получила сегодня деньги и купила одну сажень дров = 95 руб. Это пойдет в уплату долга, ведь я получила квартиру с 3 саженями дров, следовательно, и мне нужно возвратить квартиру в таком же виде. Проклятые деньги, как они бегут, а в последнее время нет, к несчастью, частной практики. <…>
Сегодня неприятная новость: приют Швецовой окончательно ликвидируется, Маргарита Альфредовна в полном унынии, жаль мне ее. Она так хотела ко мне, сейчас же – неудобно, ведь Христина Ивановна тоже очень славная. Очень жаль мне приюта, такая хорошая атмосфера была там, прямо отдыхала душой я, да и заработок все-таки был.
Поместила публикацию в «Русских ведомостях» относительно комнат; объявление появится в воскресенье; не знаю, что из этого выйдет.
14/VII. 1917 г.
Государственные дела не останавливают личных. Что буду делать с квартирой, где и как проживем эту зиму? Где возьмем денег? Одна надежда на заем у Вилли. Бегала сегодня смотреть три комнаты, антресоли, возможно, что в конце концов их удастся заполучить, но боюсь ужасно заморозить в них Иринку. <…> Хозяева сдают эту квартиру, конечно, без всяких ручательств, просят за нее 85 рублей в месяц. Сдадут ли они мне, я не знаю; все просят зайти потом. Если считать, что 1 сажень дров пойдет в месяц, то и тогда квартира обойдется в 185 руб.