Подойдя к дому, я смело вошла, словно у меня были отличные новости. Мой жизнерадостный голос звучал в доме непривычно и даже странно. Дом, в комнатах которого долгое время не открывались окна, а в воздухе тихо поднимались и медленно оседали волны пыли, казался пустым.
Человек, если ему не суждено умереть, не может всю оставшуюся жизнь лишь притворяться, что живет. Вечером я специально навестила семью дяди и сказала, что устроилась на работу. Глядя на то, как он от радости чуть не начал подпрыгивать, я поняла, насколько тяжелым грузом мы были для него последнее время.
2
Главный оптовый РХ магазин при Восьмой американской армии перед освобождением Кореи находился в здании японского универмага «Мицукоси», а после освобождения занимал здание, которое впоследствии стало универмагом «Донхва». В наши дни там располагается универмаг «Синсеге». Для меня, безвылазно жившей в районе, где был только рынок «Намдэмун», изменившийся до неузнаваемости новый район, где еще недавно трудно было встретить людей, казался роскошным до головокружения. После вторжения северян 25 июня 1950 года уцелело лишь здание, где размещался РХ. Все остальные дома были похожи скорее на вековые руины. Среди разрушенных стен и груд цемента то тут, то там виднелась высыхающая трава, выросшая за лето на пустырях. Выгоревшие внутри здания снаружи выглядели целыми, но от них остались лишь стены и дырявые крыши. Несмотря на это люди в том районе, словно сойдя с ума, активно занимались торговлей, обманывались, обманывали друг друга, воровали, попрошайничали и кутили от всей души.
Источником этой кутерьмы был РХ. Казалось, что мы перенеслись в чужую страну, о которой раньше не имели представления, и это приводило в замешательство. Считалось, что роскошью и процветанием район рынка «Намдэмун» обязан работе рынка янки, с центром, находящимся в РХ. Именно из него на рынок «Намдэмун» поставлялись американские товары. Однако и корейцам, держащим на противоположной стороне рынка магазины с традиционными сувенирами, галантерейными товарами, вышивкой и изделиями ручной работы, благодаря американским солдатам удавалось заполучить доллары. Хотя им для этого приходилось размахивать своими товарами, словно сумасшедшей девушке, веющей зерно. Получив отпуск, военные американской армии и армии ООН из Янгу, Пхочона, Чхорвона, Мунсана и других мест, купив в РХ необходимые вещи, слонялись по корейским сувенирным магазинам, обходили их один за другим и тратили оставшиеся доллары.
Я смотрела, как они примеряли и покупали шарфы из искусственного шелка с вышитыми на них эмблемами дивизии или корпуса, в которых служили, как, купив длинную курительную трубку и держа ее в зубах, фотографировались на память, как покупали деревянные куклы с ночными горшками или куклы носильщиков с чжиге за спиной. В чужой стране, сидя на табуретке, выставленной на краю дороги, кто-то писал письма на родину. В такие минуты я чувствовала сердцем близость чужого мира и ощущала свободу. К сожалению, затем я наблюдала, как иностранцы обычно попадали в сети сутенеров.