Директор и Тина Ким получили концессию на магазины пижам и портретов, поэтому копии предоставленных документов и контрактов были для меня хорошим подспорьем. Они были составлены Кэноном, а он хорошо вел дела как дома, так и на работе. Поэтому, когда распространился слух про него и Тину Ким, он начал принимать еще более разумные решения. Кроме того, ему не долго оставалось ждать дня демобилизации и возвращения на родину, и, наверное, он захотел уехать с незапятнанной репутацией. Может быть, из-за этого, может, по другой причине, но получить от него поблажки стало трудно. Так или иначе, несмотря на то что я могла понимать, о чем идет речь в документах, когда читала их со словарем, и уже могла немного разговаривать на эти темы, я все еще не понимала сути. К счастью, директор Хо и Тина Ким по-прежнему уважали меня, и это придавало сил. Я совершенно не понимала того, как Тина «склеивает» буквы алфавита, но то, что она свободно могла говорить по-английски, вызывало у меня уважение. Я подумала, что, когда говорят о языковой одаренности, имеют в виду такое же свободное владение языком. Вскоре я узнала, что ее отношения с американцами начались со времени освобождения Кореи. Ее мужа забрали в солдаты, и он вернулся почти на год позже остальных, одной ей было так тяжело, что пришлось искать место хотя бы поварихи. Хорошо воспитанная, она всегда выглядела благопристойно и красиво, даже если на ней был простой фартук.
Место поварихи нашли родственники, всегда восхищавшиеся ее кулинарным талантом: она могла приготовить любое блюдо, попробовав его всего лишь один раз. Ее устроили в дом высокопоставленного офицера, занимавшегося вопросами связи и информации и работавшего от имени американского правительства. Он приехал в Корею с семьей, и ему приходилось часто принимать гостей. Специализируясь на изысканных корейских блюдах, Тина Ким легко и быстро научилась готовить западную еду, но еще быстрее выучила английский язык. Когда тот офицер уезжал в другую часть, он рекомендовал ее более высокопоставленному чиновнику. А после возвращения мужа она познакомилась с директором Хо, который в то время был партнером американских военных, работая с их товарами. Их семьи были в родстве по линии свекрови Тины.
Когда я спросила, как Тина, едва умеющая читать и писать по-английски, могла так свободно говорить на нем, она сказала, что в этом мире нет языка, письменность которого появилась бы раньше него самого. В свою очередь, ей казалось странным, что я изучила грамматику, не умея говорить. Возможно, самым большим препятствием между мной и разговорным английским были письменность и орфография.