У племянника Хёни, возможно, из-за того, что он родился во время войны, с самого рождения на лбу была глубокая морщина. Даже после того, как он набрал вес, она не исчезла, хотя и стала едва заметной. Когда он капризничал или смотрел мне в глаза, его окружала аура жизненных невзгод, так не соответствовавшая его возрасту. Однако со временем морщина незаметно исчезла, не оставив и следа.
В Новый год по лунному календарю мы испекли белый хлеб и, приготовив еду, провели поминальную церемонию в соответствии со старыми традициями. С начала войны мы впервые проводили поминальную церемонию. Мать была старшей снохой в клане, но под предлогом учебы ребенка она покинула дом, поэтому ответственность за проведение поминок, естественно, перешла к дяде, который остался охранять родной дом. Но сейчас обе семьи находились на чужбине, кроме того, семья дяди жила на положении беженцев. Было приятно видеть, как мать снова обретает уверенность в себе.
Мы проводили поминальную церемонию, начиная с самых дальних предков. В самом конце, когда настала очередь брата, мать и олькхе, раскачиваясь на полу, стали громко оплакивать его. Они рыдали сильнее, чем когда его хоронили. Плач их был тоскливее. Но, глядя на мать, которая видела последний вздох сына и похоронила его в тот же день, я подумала: «Не слишком ли легкое наказание она получила?» Может быть, из-за этой мысли ее плач казался мне таким фальшивым, что хотелось закрыть уши. Как и тогда, я не плакала. В ту ночь я впервые за долгое время видела сон, будто брат, похороненный заживо, вышел сквозь трещину, открывшуюся на его могиле.
С началом нового года по лунному календарю олькхе занялась торговлей в районе Дондучхон. Как ни странно, в этом деле она оказалась очень способной. Как только я получила первую зарплату, она начала заниматься продажей подержанной одежды. Она связалась с дядей, работавшим накамой на рынке «Донам», но именно доброжелательность сестры Чон Гынсуг, державшей на том рынке несколько магазинов, позволила сравнительно легко открыть лавку, еще и на хорошем месте — у развилки дорог. Олькхе начала торговлю с вещей нашей семьи. Когда не из чего было варить еду, самым легким способом заработать деньги была продажа одежды. В то время торговля подержанной одеждой была обычным делом, как и шустрые накама, которые сразу подбегали к ларьку и пытались вырвать из рук вынесенное на продажу, чтобы тут же перепродать с наценкой.
Самое важное для существования человека — еда, но и одежда, несомненно, очень важная составляющая жизни. В нашей стране одежда была связана с древнейшими традициями. После войны в Корее был прекращен выпуск любой одежды и материалов, из которых можно было ее сшить, поэтому людям ничего не оставалось, как заняться торговлей подержанными вещами. В то время все было так плохо, что воспитатели в детских домах узлами продавали поношенную одежду, получаемую по программе гуманитарной помощи, которая отправлялась в первую очередь им. Заниматься этим было честнее, чем красть у сирот молочную смесь или пшеничную муку, — меньше совесть мучила, и денег приносило больше.