Первую часть замысла Давлет-Гирей осуществил без больших затруднений: дошел до Тулы. С вечера он дал своему войску возможность отдохнуть. Утром янычары, дабы вызвать в городе переполох, ударили из пушек. Но пушечный гром, прогремевший в войске Давлет-Гирея впервые, более удивил самих крымцев, нежели защитников Тулы. Ужасающий грохот на обнесенный толстыми стенами город особого впечатления не произвел. Городские укрепления, конечно, слегка дрогнули, но не рухнули. Одна за другой пушки выплевывали тяжелые ядра, а стены как стояли, так и остались стоять.
Пальба из турецких пушек продолжалась почти весь день. Тула не отвечала. Солнце уже клонилось к закату, когда войско Давлет-Гирея с двух сторон пошло на штурм хранивших загадочное молчание каменных укреплений. И тогда из бойниц полыхнули огнем пищали туляков. Провожаемые грохотом выстрелов, крымцы отошли назад.
На следующий день Давлет-Гирей повторил попытку взять Тулу приступом. Но с тем же «успехом». Его войско отскакивало от каменных стен, точно сушеный горох.
Еще несколько дней прошло для крымцев безрезультатно. Больше того, боевой пыл первых дней в войске угас, усиливалось ощущение безнадежности этого дела. В предчувствии катастрофы воины начали подумывать о возвращении в Крым.
Предчувствие оказалось не напрасным. Со стороны Москвы на помощь Туле спешил стрелецкий полк князя Курбского.
Посланная им ертаульная команда[23] сумела пройти незамеченной в Тулу и донесла, что вражье войско весьма многочисленно, вооружено даже пушками, еще не утомлено, однако, сбившись под стенами города, бездействует.
Весна уже сменилась летом, дни становились все длиннее. Полк Курбского разделился и, пользуясь недолгой в эту пору ночной темнотой, пошел в обход Тулы с двух сторон. Князь не дал стрельцам и малой передышки. На рассвете они, не смотря на усталость, дружно ударили по врагу. Одновременно раскрылись городские ворота, и кинулось в бой стоявшее в Туле войско.
Давлет-Гирей-хан, уверенный в своем могуществе, подкрепленном грозной силой стамбульских пушек, поначалу воспринял эту неожиданность спокойно, а потом впал в растерянность. Теснимые со всех сторон воины хана заметались, и никаким криком-ором уже невозможно было остановить их. Первыми, бросив пушки, ударились в бегство янычары. За ними последовали крымцы.
Оторвавшись от преследователей, Давлет-Гирей попытался привести свое войско в чувство. Он еще не потерял надежду навести порядок, вернуться назад и отомстить русским за позорное для него начало дня. Однако русские сами опять налетели и, наскакивая то слева, то справа, выкашивали воинов хана, пока это, в конце концов, не превратилось в беспощадное побоище. Сам Давлет-Гирей с янычарами и оставшимися в живых крымцами насилу сумел спастись бегством. Рука турецкого султана, протянутая к Москве, была, таким образом, отсечена под Тулой.