Небо заметно светлело. Взрыва не было.
Почему?
Воеводы, словно ожидая ответа на этот страшный вопрос, разом обернулись к немцу, даже придвинулись к нему.
Немец что-то бубнил себе под нос, продолжал считать, что ли. Взрыва не было.
— Иуда! — выдохнул царь. — Продажная душонка! Обманул? Врагам моим продался? Погань!..
Царь пришел в неуемную ярость. Схватил немца за горло, но тут же отпустив, выкрикнул сипло:
— Вздернуть христопродавца! Повесить!
Немец в ужасе вытаращил глаза, зачастил дрожащим голосом:
— Найн, великий государ! Нет повесить! Ждать! Ждать! Момент! Момент!..
Его схватили и, заведя руки за спину, потащили куда-то, дабы исполнить волю великого государя, но тут земля под ногами слегка дрогнула. Все взгляды опять обратились к городу. Там Аталыковы ворота с остатками разрушенной башни и прилегающей частью стен беззвучно поднялись в воздух и начали рассыпаться. И лишь спустя какое-то время, может быть, миг, показавшийся долгим, донесся грохот взрыва.
Дожидавшееся этого мига русское войско хлынуло через пролом на казанские улицы. Одновременно, пока ошеломленные казанцы пришли в себя, ратники по приставным лестницам кинулись на крепостные стены. Вскоре всюду кипел бой. Обе стороны дрались отчаянно, казанцы — будем справедливы! — защищались мужественно.
Уличные схватки, то усиливаясь, то немного притихая, продолжались весь день. Через пролом и распахнутые теперь ворота прибывали и прибывали свежие силы русских, тесня казанцев со всех сторон. Когда русские добрались, наконец, до ханского дворца, противостоять им было уже некому.
Пока на улицах города шли жаркие схватки, опять напомнил о себе таившийся в лесу Япанча, напал на стрельцов с тыла. И опять нападение быстро отбили. Для воодушевившегося русского войска это был комариный укус.
Наутро улицы очистили от трупов, готовя путь для торжественного вступления царя в павший к его ногам город.
И вот час торжества настал. Через ворота, получившие с этого дня название Царских, в улицу, вдоль которой с обеих сторон выстроились ратники, вплыло знамя с изображением двуглавого орла. За знаменосцами, гордо и твердо ступая, шел сам царь, за ним следовали воеводы, в их числе поспешал, пыхтя, кривоногий, тучный Шагали-хан.
Ядкар-хан был пленен неподалеку от дворцовой мечети.
Воины полка князя Полоцкого, первыми ворвавшись во дворец, не нашли в нем никого, кто выглядел бы ханом, и кинулись осматривать другие здания. Но и там ни хана, ни его приближенных не обнаружили. Кому предназначено было сбежать — уже сбежал, кто предпочел затаиться в городе — уже затаился. Предусмотрительные люди заранее попрятали свои богатства, что можно было закопать — закопали.