Удостоенный звания мурзы-шымсы чувствовал себя в эти дни шагающим по лезвию бритвы. Но что было делать? В Кашгаре один купец продавал глиняные фигурки двуликой обезьяны. Бывший мулла Кашгарлы, потеряб человеческое лицо, уподобился этой обезьяне, и в конце концов опротивела ему гнусная служба, сам себе он опротивел.
Как спастись от этой тошнотворной, будь она проклята, жизни? Пусть бы скорей началась война с русскими! А она непременно начнется, считал Кашгарлы. Тогда… Тогда и в его судьбе что-нибудь переменится. Да-да, единственный путь к спасению пролегает через поле битвы, решил он.
Великий мурза Юсуф, узнав, что его дочь Суюмбика сама отправилась в Московию и стала там четвертой женой Шагали-хана, сильно расстроился. «Зачем она совершила такой шаг? — думал Юсуф. — Может, хитрит? Наверно, не без этого. Неглупая ведь женщина».
Особо обеспокоила великого мурзу участь внука, Утямыш-Гирея. «Может быть, Суюмбика избрала этот путь ради безопасности сына, — продолжал размышлять Юсуф. — А если люди царя Ивана с помощью того же Шагали-хана отберут его у нее? И заточат в какой-нибудь там монастырь, превратят в заложника, чтоб связать руки мне? Ах, Суюмбика, Суюмбика!..»
Не раз предавался поведитель орды горестным размышлениям о дальнейшей судьбе дочери и внука, пока не утешил себя мыслью, что после поражения русского войска под Казанью (это казалось ясным как день) они вернутся назад.
Но вместо вести о победе казанцев пришла ошеломляющая весть о взятии Казани войском царя Ивана, и в глазах Юсуфа потемнело, в сердце закололо. В этот день он ни с кем, даже с самыми близкими, не разговаривал. Лишь на следующий день позвал на совет братьев и других верхних мурз.
— Ну, что скажете? — спросил он хмуро и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Мы опозорены! Когда в Казани правила моя дочь Суюмбика, орда не оказала ей должной помощи. Со всех, со всех нас спросит аллах за это! Наша помощь Ядкару-мурзе тоже была недостаточна. И вот — Казань пала! Кто владеет Казанью, тот владеет Иделью. Теперь царь Иван направит все силы против нас. Утвердившись на Идели, захватит и наши степи. И что останется от Ногайской державы? А? Так что вы мне скажете?..
Из уст «хана ханов» прозвучала правда. Но не вся. А вся она заключалась в том, что орда слаба, русские — сильней. Никто не осмелился встать и открыто сказать об этом. Решили начать подготовку к войне.
Юсуф незамедлительно направил послов в Крым и в Астрахань, разогнал мурз по улусам, по башкирским племенам — собирать войско.
Именно в это время Исмагил, как говорится, потянул повод, поворачивая коня в сторону русских. Участились его встречи с купцами, прибывающими с той стороны. Кашгарлы сообщал великому мурзе о каждом таком случае. Юсуф злился: «Змея! Я еще наступлю тебе на хвост!»