Тем временем испортилась погода, полили дожди, опять Ивану IV помешала, по выражению летописца, «мокрота немерная». Низины, где стояли русские, превратились в болота. Единственный путь к спасению виделся в переправе на Горную сторону, на высокий правый берег Волги. Царь то впадал в отчаянье и ни к каким решительным действиям был неспособен, то приходил в ярость, изрыгая проклятья, и посох его гулял по спинам чаще невинных, чем виноватых. Пришлось все же снимать осаду, иначе измученное непогодой русское войско могло оказаться легкой добычей для казанцев, лишиться пушек, пищалей, а много ль навоюешь без оружия!
Таким образом, и на этот раз русский царь не достиг желанного. На правом берегу Волги, возле устья Свияги, поднялся он на вершину холма, и как раз в это время небо прояснилось. Долго смотрел Иван Васильевич на Казань. До нее, казалось, рукой подать, стояла она, устремив к небу минареты, непонятная и недоступная.
И таились в ней коварство и грозная опасность, не единожды испытанные Русью на себе.
Царь, закрыв глаза, поднял лицо к плывущим над головой облакам. Должно быть, он хотел обратить мысли к богу, но вместо этого вдруг сжал кулак, проговорил глухо:
— Быть Казани моей! Быть!
К царю осторожно приблизился кравчий, сообщил негромко: стол готов, пора поснедать. Прежде чем тронуться к шатру, Иван Васильевич еще раз взглянул на Казань. На солнце наплыло облако, и на этот раз загадочный город, тускло поблескивавший мокрыми крышами, показался ему плачущим.
— Плачешь? — усмехнулся царь. — Не так еще поплачешь! Отольются тебе наши слезы!
В застолье разговор шел о возвращении войска в Москву. Кто-то из воевод сказал:
— Хлопотно, государь, войску ходить то под Казань, то обратно. Стоять бы ему поближе…
— Где?
— Да хоть бы в Нижнем Новгороде.
Иван Выродков, став царским советчиком, и трапезовал теперь за царским столом, но в разговоры высокородных встревать еще не решался, помалкивал, хоть и было ему определено место по правую руку государя. Царь сам обратился к нему:
— А ты как думаешь? Скажи мне: как поскорей взять Казань?
— Нелегкое это дело, государь, — отозвался Выродков. — А войску и впрямь несподручно ходить издалека. Вот тут бы его поставить… Висеть все время над ворогом…
— Тут? На голом месте?
— Нет, государь! Зачем же на голом? Сперва в землю надо зарыться и крепость возвести.
Бояре враз загалдели, и прорвалась ненависть к возвышенному царем худородному дьяку.
— Ты, выродок, сам из земляной норы вылез, так таперя нас норовишь в норы посовать?!
— Не слушай его, государь, гони в шею! Он измыслил войско наше извести, и тебя погубит!