— Хранитель не так прост, как кажется?
— Тогда, что в нём особенного? Шу сказал, что ничего в нём не нашёл.
— Мало ли, что он сказал. Я бы засомневался, но ты же ему доверяешь.
— Что у Саартана с памятью? — не обратив внимания на ехидный тон напарника, продолжил рассуждать Иватарн. — Фаарха не решился ломать блок в его голове. Да и я не хотел, чтобы он это делал. Может, зря?
— Да почему же зря? Хранитель, скорее всего, справится с заданием твоего нага, иначе Фаарха бы нашёл другой способ достучаться до вампирессы. Зачем ему это, кстати?
— Тебя же он десять лет не давал никому трогать, хотя большинство членов совета склонялись к… ну, ты знаешь. Вот и скажи, зачем ему это?
— Я не верю в его благодетель.
— Назовём это стратегией.
— Тогда получается, что он нарочно подсунул меня тебе, чтобы отдалиться от тебя. Так ведь?
Иватарн помолчал, обдумывая слова напарника.
— Почему? — после паузы спросил он. — Не вижу причины.
— Ты был готов, рвался в бой, а он… не хотел делать тебя своим напарником? Известно, что они у него дохнут как мухи.
Иватарн закусил губу и встал. Подошёл к объёмному изображению, зависшему над столом, отмотал взмахом руки картинку, на которой сидели в углу Саартан и Септемберель, назад и просмотрел запись.
— Он что-то с ней делает, но я не могу разобрать, что именно, — Иватарн оттянул пальцами, приблизил и увеличил изображение. — У него что-то в руках.
— Дай, взгляну, — Кот поднялся и подошёл к столу. — Вот здесь, смотри! Он прячет что-то в карман. А здесь, — он шевельнул рукой и сместил картинку влево. — На руке Септемберель след от укола.
— Он ей что-то вколол? — удивился Иватарн.
— Хуже, — Кот скривился. — Он взял у неё кровь.
— Для чего?!
— Поди да спроси. Может у них там обмен жидкостями!
Иватарн задумчиво прокрутил запись снова.
— Понаблюдаем за ним, — сказал он Коту. — Пусть думает, что мы ни о чём не догадываемся.
* * *
Читать оказалось на удивление просто. Файлэнг с восторгом водил пальцем по страницам, с наслаждением наблюдая, как непонятные закорючки плывут перед глазами, скручиваются и раскручиваются, переплетаются друг с другом, посылая ему образы и слова. Михей наблюдал за ним с улыбкой.
— У тебя просто феноменальная память, Фай! Я вот долго с ключом справится не мог. Наверное, всё дело в том, что у тебя было большое желание научиться, а я никогда не мог усидеть за книгой. Чем они толще, тем больше тоски нагоняли, — Михей хихикнул. — У отца было много книг, и он хотел, чтобы я прочёл их все. Всегда говорил, что раскрытые страницы — это крылья за спиной читателя.