А вот алмазы закончились, и случись какие экстренные расходы, закрыть их будет нечем, придется либо эксами заниматься, либо ограничивать деятельность.
— Значит, надо активнее трясти либералов. Нам всего-то три года протянуть, а там легче будет, — сказал я вбок, всем своим видом демонстрируя крайнюю заинтересованность опереточным дуэтом простака и субретки.
— Почему три? — отвлекся от сцены Красин.
— А как война начнется, немцы сами с деньгами прибегут, только возьмите.
— Как японцы?
— Да, только денег будет еще больше. Так что надо бы сейчас уже продумать, как эти деньги взять, самим не запачкаться, а немцам дулю с маком выкатить.
— Вот, кстати, о немцах, — наклонился к нам Савинков. — Затраты на слежку за ними можно и урезать, не наше это дело.
— А нам англичане заплатят, — я хищно усмехнулся. — Буры как, готовы к новым подвигам?
Борис и Леонид заинтересованно переглянулись
— Не все, но человек пять наберем. Остальные кто женился, кого просто так не сдернешь, вроде того же Егора или Никиты.
— Контакты с ирландцами живы?
— А как же, ребята с британскими паспортами очень помогают.
— Ну и отлично.
И я рассказал, что помнил про “Великое ограбление поезда”. В реале оно состоялось где-то в конце пятидесятых, что ли, но я потихоньку навел справки и схема работала уже сейчас. Британцы со своей верностью традициям ничего не меняли с конца XIX века: раз в несколько недель из Глазго в Лондон отправляли вагон с ветхими купюрами на уничтожение, а номера банкнот переписывали уже в Лондоне. И самый кайф был в том, что если их изъять, то можно запустить в оборот снова. Правда, денег возили по разному — когда тысяч триста, а когда и пару миллионов.
— С ума сойти, это же в десять раз больше, если в рублях! — прикинул Никитич.
— Ну, все хватать не надо, что-то ирландцам, что-то разбросать, как в Кимберли.
— Тут меньше, чем за год не управиться. Надо наблюдателей внедрить, дать им поработать, выбрать время и место… — Савинков, судя по всему, уже начал прикидывать детали операции.
— Поезд, значит… А знаете, есть у меня очень подходящий знакомый, Юрий Ломоносов, работал с нами, сейчас от подполья отошел. Большой специалист в железных дорогах, можно сделать предложение, от которого он не сможет отказаться, — процитировал мою присказку Красин. — У вас же связи в МПС имеются?
— Да, Собко, директор департамента.
— Сможете потом уговорить его принять Ломоносова на службу?
— Наверняка.
Обсудив некоторые подробности, мы наконец сосредоточились на происходящем на сцене. А там маленькое государство пыталось избежать дефолта, женив героя-любовника на приме, изображавшей богатую вдову с состоянием больше, чем весь бюджет Понтеведро.