Морозов потер мочку уха, прищурил глаз и после паузы и погрозил в пространство указательным пальцем:
— А ведь у нас то же самое пытаются сделать… за Клязьмой, в Дубровке, у Брашнина на фабрике, от моей Никольской мануфактуры… так?.. в трех верстах.
— Фенолформальдегидные смолы из нефтяных дистиллятов? — блеснул познаниями Митя.
— Они самые.
И два химика углубились в обсуждения, в которых мы с Ваней ни черта не понимали. Только изредка проскакивали знакомые мне слова — полимеризация, пластическая масса, реакция.
— Так что же, Савва Тимофеевич, — влез я в паузу, — имеет смысл этим заниматься?
— Интересный материал, — повторил Морозов, — так?.. думаю, что электрическим компаниям много чего сделать можно будет… Надо бы к брашнинским присмотреться.
На завод мы с Митей не пошли, просто погуляли по городку, погрелись на здешнем зимнем солнышке, благо противного ветра не было и уже к вечеру все вместе сели на обратный поезд в Ниццу и продолжили химические разговоры.
Митя наконец-то смог задать свои вопросы Морозову про удобрения.
— Так?.. Митя, богатое это дело…
— Большие прибыли, Савва Тимофеевич?
— Не в деньгах дело, пользы много. Россия страна крестьянская… на сельском хозяйстве стоит, значит, будут удобрения, будут и урожаи. Опять же, Михал Дмитрич всем уши прожужжал… так?.. про близкую войну.
— А при чем тут война?
— Ты же химик, так? Азотные соединения это же пороха, взрывчатка, красители, да мало ли что. — сожмурился Морозов как довольный кот. — И все еще впереди… ничего, как развернемся, всю Россию удивим!
— А вот немцы грозятся азот из воздуха получать! — выпалил Митя.
— Это кто ж тебе такое сказал, так?
— Товарищ на стажировку в университет Карлсруэ ездил, там профессор Габер над этим работает и результаты уже есть!
Габер… Габер… это не тот ли самый синтез аммиака, на котором немцы всю Мировую войну выезжали?
— Сам занимается или на кого-то работает?
— Вроде на завод баварский, не помню…
— Бадише Анилин унд Сода Фабрик? — Морозов весь сосредоточился и подался вперед, насколько это было возможно в нашем сидячем купе.
— Да, точно, — растерянно выдохнул Митя, — а вы откуда знаете?
— Там больше некому. Любопытно, чрезвычайно любопытно…
Вот надо бы уточнить и узнать, тот ли это синтез, а если тот, может, как-то технологию добыть. У нас-то все сплошь чилийская селитра, а с ней вроде был какой-то крупный облом в самом начале войны. Да, впрочем, с чем только обломов не было.
— Митя, а ты своего товарища поспрашивай, только так, вскользь, чтобы не подумал, что интересуешься. Ну и других, кто в это самое Карлс… Карсл… — неожиданно запнулся я.