Леня молча дождался, когда я вернусь на место. Взял полотенце, промокнул разлитый чай.
– Это точно она? Мать могла плохо помнить колечки.
– Потом провели ДНК-анализ. Друзья и коллеги скинулись на всякий случай, сделали за свой счет. Твой отец, кажется, тоже.
Я сглотнула комок в горле.
– Почему ты не спрашиваешь, где ее нашли?
– Какая разница где? Она давно умерла.
Лене мой ответ не понравился. Наверное, я тоже по какой-то причине в списке подозреваемых.
Хлопнула входная дверь. Отец заглянул в кухню. Протянул Лене руку:
– Здоро́во!
– Здравствуйте.
– По делу или так?
– По делу. Вот. – Леня вынул из кармана и протянул мне смятый листок. – Решил вручить лично. Завтра сможешь?
Я развернула листок. Это была повестка на допрос в связи с повторным открытием и дорасследованием уголовного дела.
– Решил начать с тебя. Ты ее видела последней.
– Дело ты ведешь?
Леня кивнул. Я проводила его до двери. Он улыбнулся мне на прощание.
Утром отца опять не оказалось дома. Такое впечатление, что он меня избегает. Может, ему самому тяжело вспоминать.
Встреча с Леней была после обеда, поэтому я посидела за ноутбуком, перекидывая в него заметки из блокнота, написанные вручную.
У ужасного сборника прибавилось героев.
Главный герой, сорок пять лет. Живет в коммуналке после развода. В квартире шесть комнат, он занимает одну. Соседи странные – не здороваются, не разговаривают. Сидят по своим комнатам, будто никого нет. Вечером никто не выходит.
У героя бессонница, он мучается от головных болей. Ночью он слышит, как капает кран на кухне (питерская коммуналка с ванной на кухне, за шторкой). Он пытается поговорить с соседями, чтобы скинуться на сантехника, но соседи отказываются это обсуждать, скрываются в своих комнатах. Кажется, кухней вообще никто не пользуется, кроме героя. Герой вызывает сантехника, потом еще раз. Но кран продолжает капать и нервировать его.
Герой на грани срыва – он не может спать. Соседи утверждают, что не слышат никакого капания. На кухне под ванной расплывается темное пятно. Однажды ночью неспящий герой слышит шум. Он идет на кухню, отдергивает занавеску, а там…
Я стояла у здания управления внутренних дел города Гордеева. Дверь была та же самая, бордовая, с потеками краски внизу. Я потянулась к дверной ручке, но дверь распахнулась сама, и из управления вышла стайка подростков. Мне показалось, что вчерашних, которые подожгли мусорку. Вблизи они не выглядели ни заброшенными, как дети из неблагополучных семей, ни развязными, как хулиганы. Две девочки и три мальчика. Весело переговариваясь, они завернули за угол. Когда до меня перестал доноситься их щебет и смех, я потянула ручку на себя. Помедлила, прежде чем войти.