Котов не повелся на издевку.
— Ты помнишь, как показала полицейским на один из моих телефонов и сказала, что я испугался человека, который по нему позвонил?
— Ну. Мориарти и Карабас-Барабас в одном лице… — внезапно подняла брови, — надеюсь, ты сейчас не обвинил меня в том, что это я во всем виновата? Типа сдала тебя и напросилась.
— Нет, конечно нет, Ника, — вор поморщился, — во всем виноват я один. — В принципе, в том, что Нику сделали причастной к краже бриллианта, никакой вины Котова не было. Тут чистая инициатива Жанны, использовавшей подвернувшуюся девушку-кондитера. — Я лишь хотел тебе напомнить, что ты видела мою неподготовленную реакцию на этого человека. Я ведь тогда не притворялся, да?
— Не притворялся, не притворялся, я помню. Что дальше?
— Сейчас этот человек угрожает еще одной девушке. Точно такой же, как ты. Вы очень похожи, она тоже увлечена кулинарией, пирожными и тортами. — Котов мягко улыбнулся. — Она тоже не подозревает об опасности, она ни в чем не виновата… просто ее папа очень умный человек. И через эту девушку к ее отцу пытаются подобраться. — Котов просунул руку в открытое отделение журнального стола, достал оттуда фотографию и положил ее перед Вероникой. — Вот, посмотри. Это — Даша. Вы очень похожи.
Ника, не меняя положения тела — спина прижата к спинке кресла, скрещенные ноги вытянуты, поза выдает пренебрежение, — опустила глаза на снимок. Улыбающаяся девушка-шатенка в высоком поварском колпаке, довольная, счастливая держит в руках какой-то диплом.
«Ну да, мы с ней похожи», — мысленно согласилась Вероника.
— Тот самый Мориарти к ней подбирается?
— Да.
— А я при чем?
— Ника, очень многим людям очень-очень нужно, чтобы ты познакомилась с этой девушкой. Даша отличная, хорошая девчонка. Тебе просто надо побыть… показаться рядом с ней.
— Фигня какая-то… — пробормотала Ника и села прямо. — Игорь Станиславович, реально? Мне нужно познакомиться с какой-то Дашей? Зачем?!
Окунев кивнул:
— Игнат тебе все объясняет. У него неплохо получается.
Вероника снова посмотрела на вора. Сдвинула брови к переносице.
Но вор, выдержав паузу, тоже обратился к полицейскому:
— Игорь, можно я скажу Нике всю правду?
— В смысле? — растерялся капитан.
— Всю. Правду.
Окунев второй раз подряд здорово пожалел, что поддался на уговоры Котова и настоял, чтобы Красильникова исключили из беседы. Уж тот-то, зная, что разговор записывается, безапелляционно отказал бы. Ведь непонятно, что и как Котов собрался вывалить на Веронику.
Но также стоит признать, что пока вор с поразительной грамотностью выстроил беседу. Вначале он напомнил Веронике о страхе, который она испытала, — причем не напрямую, а через себя. Потом показал ей фото улыбчивой девчонки, скачанное из Интернета — Котов почти час этот снимок выбирал, — и плавно, планомерно надавливает на ее совесть.