— Ну, если ты просишь…
— Да! Очень прошу. Пожалуйста.
Ковалев достал из кармана мобильный телефон и пошел на кухню говорить с начальством. Ника, опередив застывшего в прихожей Котова, двинулась в гостиную.
Села на диван и вытянула ноги.
— Ох, — сказала. — Нагулялась. Была в гостях у тети Клары. Наведалась в кафе.
— А почему ни разу не позвонила?
— Зачем? Разве за мной никто не приглядывал?
— Мы волновались.
— Напрасно. Здесь даже попасть под машину нужно очень постараться.
Ершистость Вероники ни разу не пробила брешь в невозмутимости вора. С первой минуты их второй встречи он вел себя неколебимо, несколько даже демонстративно: как будто, признавая свою вину, Котов заранее прощал Веронике любую дерзость. Все ее шпильки выносил.
И было это, честно говоря, чрезвычайно умно. Стратегически. Нике казалось, что безупречным поведением Котов огораживается от возможных упреков с ее стороны. Человека, уже приговорившего себя самостоятельно, шпынять довольно-таки сложно: появляется ощущение, будто ты лежачего добиваешь.
За эти дни Ника не смогла выбрать манеру поведения с мужчиной, случайно убившим ее соседку. В крайности, правда, уже не бросалась, не дерзила по любому поводу, но разговаривать нормально все-таки не получалось.
А Котов, стоит отдать должное, в собеседники к ней мудро не напрашивался. Застыл напротив кресла, в котором вытянулась Ника, и разглядывал ее задумчиво. Явно хотел спросить о чем-то, но не приставал с расспросами.
В отличие от Ковалева, вернувшегося из кухни с зажатым в руке мобильным телефоном.
— Ты можешь сказать, зачем тебе понадобилась информация о квартире? — проявил настойчивость.
— Обязательно скажу, — согласилась Вероника. — Когда узнаю, как тетя Клара подбирала себе жилье.
Ковалев взглядом объяснил девушке, что считает ее упрямой козой, но настаивать перестал. Заговорил с Котовым, передал ему просьбу Красильникова о встрече…
Ника не прислушивалась. Разговоры о конспирации и мероприятиях нагоняли на нее тоску, хотелось думать, что ее это не касается. Пусть мужики прикидывают, планируют, кроят, ее дело маленькое — выбраться из этой передряги и поскорее вернуться к привычной жизни.
Все надоело до смерти! Еще и не начавшись толком.
Максим, выбравший для приватных разговоров с начальством кухню, опять направился туда. Котов обратился к Веронике.
— Пойду я, пожалуй, — произнес с толикой вопросительности.
Ника безразлично бросила:
— Иди. Тебе далеко, кстати?
— Нет. Клара сняла для меня однокомнатную квартиру в этом же подъезде на третьем этаже. — Ника кивнула одобрительно, немного удивленно. И Котов пояснил: — В этом доме половина квартир покупалась под сдачу, многие еще пустуют. Закрой, пожалуйста, за мной дверь на задвижку, — попросил, выходя из комнаты.