Нынче же я оказалась на пороге перемен куда более значимых. Небо отняло у меня Дениса. Но я была уверена, моя жизнь связана с полетами. Там, в бесконечном пространстве, я находила все, что меня манило, все, что мне нравилось, все, для чего я была рождена, — бесконечная, ошеломительная свобода, невыразимая красота и грация, соединенные с постоянным риском и даже страхом. Авиация требовала даже больше мужества и веры, чем у меня на самом деле имелось в запасе. И мне еще надо было постараться, отдать себя полностью, чтобы небо приняло меня. Мне предстояло работать усердно и много, чтобы достичь успехов, и стать немного сумасшедшей, чтобы выделиться, совершить что-то заметное. Всему этому нужно было посвятить жизнь. И именно это я намеревалась сделать.
На следующее утро я проснулась даже раньше Тома. Я быстро собрала вещи и вышла затемно, поджидая его. Когда он увидел меня, он улыбнулся. Он сразу догадался, какое решение я приняла и что сейчас произойдет.
Когда мы вернулись в Найроби, я как одержимая преследовала Тома, используя для занятий каждый свободный час, который он мог посвятить мне. Спустя четыре недели после гибели Дениса, почти день в день, мы с Томом завершили короткий учебный рейс и приземлились в аэропорту Найроби. Наш «Мос» прокатился по посадочной полосе, подняв облако красной пыли. Когда машина остановилась, Том не попросил меня, как обычно, выключить мотор, а выбрался из кабины на крыло и спрыгнул на землю.
— А почему бы теперь тебе не попробовать одной, Берил? — прокричал он, перебивая шум пропеллера.
— Сейчас? — Я остолбенела на мгновение. Сердце мое бешено заколотилось.
— Ну да, прямо сейчас. — Он кивнул. — Взлет и посадка. Подними машину футов на восемьсот, сделай один круг аккуратно и надежно.
Да, легко сказать — аккуратно и надежно. У меня кровь в жилах почти кипела от адреналина. Голова кружилась. Смогу ли я вспомнить все, чему Том учил меня эти месяцы, смогу ли применить на практике знания? Удастся ли мне взять себя в руки, успокоить сумасшедший гвалт в голове и сосредоточиться. Иначе как удержать в поле зрения сотню различных деталей, за которыми необходимо следить? Одной такой упущенной детали хватило, чтобы жизнь Дениса прервалась. И это обстоятельство придавало ситуации еще больше драматизма.
Стараясь унять дрожь, я показала Тому большой палец, подняв его вверх. Рута вышел из ангара и встал радом с Томом. Я помахала им обоим рукой и начала выруливать на край узкой полосы, предназначенной для взлета, стараясь поставить нос углом относительно ветра. «Помни, что надо двигаться быстро. Ты должна быстро набрать скорость, иначе в такую жару ты заглохнешь», — голос Тома звучал у меня в голове. Неотрывно глядя на меня, Рута вскинул руку. «Квахери». Доброго пути.