«слон» вместо имени
Alfilas — так звали византийского морского командира, который командовал экспедицией в Йемен. Главные силы абиссинцев, как мы знаем, были переправлены в Аравию на греческих судах.
Козьма Индикоплевста был в Адулисе, когда оснащали флот, и наблюдал за приготовлениями.
Нам известно, что результатом жестокого правления Абрахи и его двух преемников стало обращение к царю Персии, сделанное по предложению правителя Хиры, и что персов тем самым спровоцировали на завоевание Южной Аравии. Несомненно, жестокое правление Абрахи подразумевало патрулирование дорог и обеспечение безопасности путешественников, иными словами, он нарушал традиционное право арабских племен вымогать деньги у путешественников. С самых ранних времен документированной истории вплоть до последнего времени кочевые арабы сопротивлялись любой власти, желавшей их контролировать. Хотя оседлые арабы, судя по всему, в глубине души надеялись на успех правителя, пусть даже чужеземца. Меккане времен пророка считали бедуина, внезапно появившегося на улицах города, замаскированным дьяволом. Оседлые сообщества ненавидели дикарей пустыни. В то же время арабы были достаточно проницательны и видели, что византийцы и персы конкурируют между собой за контроль над Аравией и всегда готовы натравить одну часть населения на другую, что они и делали, если представлялась возможность. Персы уже были хозяевами восточной стороны Аравии и контролировали очень важный юго-восточный угол полуострова, который теперь носит название Оман. Они пользовались каждым случаем протянуть щупальца вглубь территории. Помимо всего прочего, это соперничество имело целью заполучить контроль над индийской торговлей. Кроме того, персы желали прекратить арабскую контрабанду через границу. Все это очень далеко от привычной картины, рисующей арабов дикими племенами, живущими в примитивных условиях и якобы изолированными от остального мира до тех пор, пока им не помогла исламская экспансия. Аравия никогда не была изолированной. Это регион, в котором мировые державы сражались друг с другом, и арабы с радостью принимали участие в игре политических интриг. Разумеется, необходимо помнить, что арабы Хиры, обеспечившие для себя нечто вроде гегемонии в арабском мире, определенно были сторонниками Персии, по крайней мере, до прихода ислама.
Абиссинцы являлись христианами и монофизитами, следовавшими за Александрией. Можно с уверенностью сказать, что христианство Наджрана тоже было монофизитским, что, если оно пришло из Хиры, в нем был и несторианский элемент. Нет ничего необычного в том, что об острых противоречиях между христианскими сектами знали арабы, и если так, они должны были одновременно получить некоторые знания о греческой философии, пусть даже неглубокие. В любом случае Южная Аравия участвовала в жизни монофизитской церкви, и христианство, активный проводник эллинской философии, проникло в Аравию в нескольких направлениях. Это еще один признак того, что Аравия ни в коей мере не была изолированной. Более того, существовала миссионерская экспансия из Аравии, по крайней мере, на Сокотру, где сохранились следы христианства, заметные до сих пор. Следует отметить, что в раннехристианской литературе слово «индийский» часто заменяет «аравийский».